Онлайн книга «Как достать Кощея?»
|
Кощей закрыл глаза. Он не произносил заклинаний, не чертил рун. Он просто сосредоточился, отбросив все – иронию, злость, усталость от вечности. И увидел. Мрачная, черная вода, густая, как деготь, медленно катила свои волны. Это была река Смородина, пограничная река, разделяющая мир живых и мир мертвых. Вода в ней была не просто темной – она была бездонной, холодной и абсолютно безжизненной. Ни единой ряби, ни всплеска. По берегам росли чахлые, черные деревья с голыми, скрюченными ветвями. А через реку был перекинут мост. Калинов мост, как его называли. Он был не из дерева и не из камня. Он был собран из тысяч и тысяч острых, как бритва, ветвей калины, переплетенных так тесно, что они образовывали узкую, зыбкую тропу. Каждая ветвь была усеяна ярко-алыми ягодами, которые алели, как капли свежей крови на лезвии ножа. В ушах у Кощея прозвучал голос, холодный и чистый, голос Мораны. «Уходи, если хочешь, Чернобог. Беги к своим смертным, к их коротким, суетливым жизням. Но помни: если вернешься, назад пути не будет. Хоть раз ступишь в мир Нави – останешься со мной навеки. Это мой закон. Наш закон». Он помнил тот день, хоть прошел целый век. Помнил ее глаза, полные обиды и ледяной ярости. Помнил, как разворачивался и уходил, оставляя за спиной свое прошлое, свою власть, свое имя. Кощей Бессмертный никогда не жалел, что оставил Морану и Навь, но не ожидал, что придется вернуться в знакомые места. А потом в памяти всплыло другое лицо. Раздраженное, озабоченное, с взъерошенной косой и полными огня глазами. Василиса. Которая печет пирожки, ругается из-за помятых грядок, заливается краской от его намеков и… которая сейчас одна в царстве вечного холода. Кощей открыл глаза. Он сделал шаг вперед – сквозь туманную пелену, на тот самый острый, как лезвие, Калиновый мост, под которым текла черная, как ночь, река Смородина. Пути назад не было. Если Чудище и удастся отбить у его бывшей – она вернется в сказочный лес уже без него. Вот и решилась дилемма с ее чувствами. *** Очнулась я довольно быстро, даже спину заломить не успело. Сначала прислушалась, но все было тихо. Избушка твердо стояла на ногах, только свет через оконце лился какой-то странный, тусклый и красноватый, словно проспала я до заката. Но это был не закат. – Избушка-избушка, куда ты меня привела… Я попыталась вспомнить, что бабушка говорила об избушке, но в памяти не нашлось ни словечка. Одно было ясно: штука колдовская и очень древняя. Я поднялась, отряхнула сарафан (пыль здесь была какая-то странная, серая) и распахнула скрипучую дверь. И обомлела. Вместо моего родного, шумного и такого сказочного лесочка простирался пейзаж неземной, застывшей красоты. Воздух был холодным и звенел абсолютной, гробовой тишиной. Деревья стояли голые, их серебристо-черные ветви были усыпаны не листьями, а миллионами крошечных ледяных кристаллов. Под ногами вместо травы лежал иней, похрустывающий при каждом шаге. Было пугающе волшебно. Здесь царила та самая магия, которая, как я думала, безвозвратно ушла – самая темная, самая страшная и самая необходимая. Магия смерти. Кощей, как ходили слухи, был последним темным колдуном на всем свете. Но даже его темная половина леса совсем не походила на то, что я увидела. Гораздо больше это походило на место из бабушкиных сказок, что она мне в детстве читала. |