Книга Развод. Не прощу за, страница 15 – Екатерина Гераскина

«Да чтоб тебя Бездна разодрала… сорвался бы! Хоть на край света. Но ты решил за меня, старый ящер».

— Вижу по глазам — не согласен, — заметил он.

Пришлось сдержаться. Свой гнев. Свою ярость.

Сдержаться, чтобы не свернуть старику шею прямо на месте.

Слишком быстро он отправил письмо о гибели. Наверняка слишком гладко всё расписал. Красиво. Сладко.

А моя Кьяра… бедная Кьяра. Как она там?

— Повторю. Война есть война. И тут гибнут семьями. Хотел сохранить наследника — не стоило пускать его на фронт, — сказал Нормийский.

— Оставь свои советы при себе, — отрезал я.

— Не рычи, — нахмурился он.

«Я и не начинал», — холодно метнул я взглядом.

Я всматривался в этого дракона. Пытался понять: на чьей он стороне? В курсе того, что происходит за нашими спинами, пока мы гибнем и держим оборону от нежити другого мира?

— Я хочу поговорить с теми, кого прикрывал мой сын, — сказал я.

— Это я организую, — кинул Нормийский, откинувшись на спинку кресла.

— И попрощаться с телом сына.

— С этим хуже.

«Мразь. Что ты сделал с моим мальчиком?..»

— Его не узнать было, — сухо произнёс он. — Мы опознали Алекса случайно. Только потому, что один мой воин сразил нежить. В брюхе чудовища была рука… с татуировкой. Такая была только у него. Да и нашивка — осталась там же, в желудке.

Я сжал кулаки так, что хрустнули пальцы.

— И что ты сделал?

— Мы сожгли твоего героя в драконьем пламени.

Слишком гладко. Слишком ровно он всё говорил.

Не верю. Ни единому слову.

За последние полгода моя вера в справедливость пошатнулась. И теперь я точно знал — всё проверю сам.

— Я всё понял, — глухо сказал я.

Больше слов не было. Всё остальное я сказал себе — внутри.

В сердце, что билось так тяжело, словно готово разорвать грудь.

Кьяра… держись. Я найду правду. Даже если придётся развернуть всю Империю против себя.

— Ни хрена ты не понял, — зло усмехнулся Нормийский. — Думаешь, ты первый, кто теряет? Сколько я таких видел… А ты сам? Скольким родителям сообщил о гибели?  Похоронил, а?

Я молчал. Прожигал его глазами.

Он сдулся быстрее, чем ожидал. Устало провёл рукой по лицу, допил бокал залпом.

— Достала меня эта война, — выдохнул он. — Достала. Вот где у меня все ваши сынки. Да и вы сами, мамки-папки. Всё достало. Хотел бы уйти на пенсию, но Император не отпускает.

Его слова не трогали. Совсем.

— Когда я смогу встретиться с сослуживцами моего сына?

— Сейчас ночь. Парни отдыхают. Никто не знает, когда будет новый прорыв. Так что утром. Я отдам приказ адъютанту собрать список. После его гибели мы раскидали его бойцов по другим группам.

— Хорошо.

— Тебе дом выделим. Отдохни. Насколько возможно в твоём положении. Генри! — рявкнул он.

Молодой, худощавый парень тут же вошёл в кабинет, словно стоял за дверью всё это время и подслушивал.

— Проводи генерала Дрэдмора в гостевой дом. Устрой всё. А потом — ко мне.

— Есть, генерал! — вытянулся юноша.

Я встал. Но не успел выйти из кабинета, как слова Нормийского пригвоздили меня:

— Слышал, ждёшь пополнения. Это хорошо. Новый наследник поможет тебе пережить потерю сына.

Я сжал зубы. Чуть не сорвался.

Ещё миг — и я бы сломал ему хребет прямо за этим столом.

Но промолчал. Вышел, не ответив.

Дом, что мне выделили, стоял на отшибе. С виду обычный. Внутри — слишком хорошо обставленный для фронта.

Меня проводили в комнату на втором этаже и оставили.