Книга Развод. Не прощу за, страница 117 – Екатерина Гераскина

Стекло осыпалось дождём, воздух наполнился густым запахом сырости, перегноя, железа и крови.

Дворец стонал. Казалось, сама земля мстит.

Тряска была такой, что я едва удержалась на ногах, вцепившись в каменный угол.

Всё гудело от древней, дикой, безудержной магии, проснувшейся словно от векового сна.

Я ощущала её каждой клеткой — тяжёлое дыхание земли, первозданную силу, что не подчиняется императору.

Крики людей смешались с треском ветвей, грохотом рушащихся перекрытий.

Отчаяние, страх, боль — всё перемешалось в единый поток.

Дворец дрожал, словно живой, вот-вот рухнет, развалится, как карточный домик.

А потом…

Сквозь этот гул, сквозь грохот и хаос, мне послышался смех.

Безумный. Отчаянный.

Он звенел на ветру, растекался по воздуху, ломался сухим треском веток, будто сама природа смеялась в лицо своим мучителям.

Так могла смеяться только… ведьма, доведенная до отчаяния и вырвавшаяся на свободу.

Но тут — за грохотом, за треском камня и ревом живой земли — я едва не пропустила, как проход… открылся.

Сначала тихо, будто кто-то осторожно отодвинул плиту, чтобы не издать ни звука.

Я резко развернулась, прикрывая себя магией, и… не увидела ничего.

Я замерла. Сердце колотилось так, что казалось, оно гремит громче, чем раскаты разрушения. Я ждала.

Волоски на теле встали дыбом, когда над парком вновь прокатился тот самый сухой, каркающий смех — он будто бы царапал воздух, цеплялся за ветви, срывал листья. Этот смех был как будто не человеческим.

Но никто не вышел.

Я прислушалась внутренним слухом ведьмы.

И почувствовала.

Кто-то был рядом.

Кто-то вышел… но его прикрыла магия. Ведьмина магия. Такая же, как моя.

И ещё… этот «кто-то» точно не был Арагоном.

Я сжала ладони, выпуская в пространство тонкую нить магии. Она пошла по воздуху мягкой волной, едва ощутимой, как дыхание ветра.

Я сосредоточилась. Закрыла глаза.

Почувствовала тепло земли под ладонями, шорох ветвей над головой, влажный запах разорённого парка, и  где-то впереди движение.

Тени.

Их было пять.

Я напряглась, усиливая зрение, поднимая завесу. Магия мира, что откликалась на мой зов, обволокла меня мягким теплом, и сквозь плотную пелену я наконец увидела.

Из этого прохода успели выйти пять человек. Во главе — женщина. Светловолосая, в тёмном, до пола, платье, испачканном и местами порванном по подолу. Её волосы сверкали в тусклом свете луны, а вокруг неё воздух искрился остаточной магией. Она прикрывала остальных — плотным коконом силы. Сильная ведьма. Это чувствовалось сразу.

Но не сильнее меня раз я смогла увидеть тех, кого она прикрывала.

Она шла первой, чуть раскинув руки, как дирижёр, управляя потоками — ветви не касались их, корни расступались, земля гасила шаги.

За ней — четверо мужчин.

Первый — высокий, широкоплечий, в изодранной парадной форме. Даже издалека я поняла это император, Дарий Второй.

Лицо осунувшееся, глаза — безумные, потемневшие, как воронёная сталь. На висках кровь, мундир перепачкан, золотая вышивка облеплена грязью.

Он оборачивался, дёргался, будто всё ещё не верил, что дворец рушится, что прежней жизни больше не будет. Следом — трое других. Наверняка советники или его приближённые.

Один — седой, с перехваченными у висков волосами, в разорванном камзоле, дрожал.

Второй — с ожогами на лице и шее, тяжело хромал, держась за плечо третьего — лысого, узкоплечего, в очках, чудом уцелевших среди хаоса.