Книга Мой муж – Тёмный Властелин и другие бытовые проблемы, страница 64 – Юлия Арниева

Мысль об этом согревала лучше любого камина.

Когда я, наконец, добралась до избушки, окончательно стемнело. Том маячил у края поляны — белая голова черепа светилась в темноте, как призрачный маяк. Сова ухнула один раз с крыши — всё спокойно. Из окон избушки пробивался слабый свет — Яспер, видимо, зажёг свечи.

Я поставила корзину на стол с облегчением, разминая затёкшие пальцы.

— Ты серьёзно собираешься готовить? — Яспер спрыгнул с подоконника и с любопытством обнюхал продукты. — Прямо сейчас? Ночью?

— Именно сейчас, — подтвердила я, засучивая рукава. — И не мешай.

Я достала из корзины свёклу и понесла её к печи. Поставила вариться целиком в чугунном горшке, залив водой — так она сохранит насыщенный цвет и не потеряет сок. Пока вода закипала, я занялась мясом.

Говядина была свежей, с тонкими прожилками жира. Я нарезала её небольшими кубиками, стараясь делать куски одинакового размера, чтобы варились равномерно. Сложила в другой чугунный горшок — побольше, который откопала среди кухонной утвари старой Мириты, — залила чистой холодной водой из ведра и поставила на огонь.

Руки двигались на автомате. Нарезали капусту тонкой соломкой. Покрошили морковь и лук. Почистили картофель и нарезали его кубиками.

С каждым движением ножа, с каждым всплеском воды в горшке я чувствовала, как напряжение последних дней медленно отступает. Плечи расслабляются. Мысли упорядочиваются. Внутренний хаос превращается в спокойный ритм.

Готовка — это медитация. Алхимия обыденности. Превращение хаоса в порядок, сырых ингредиентов — в нечто цельное и гармоничное.

— Ты готовишь так, словно совершаешь священный ритуал, — заметил Яспер, устроившийся на краю стола и наблюдающий за процессом с явным интересом.

— А разве нет? — я помешала бульон, вдыхая поднимающийся пар. Первый жир начал таять, всплывая на поверхность серой пеной, которую нужно было снять. — Алхимия. Превращение одного в другое. Четыре стихии — вода, огонь, земля в виде продуктов и воздух, который наполняется ароматом. Магия самой обыденной, самой человеческой формы.

Он промолчал, но я видела в его золотистых глазах согласие и что-то ещё. Понимание, может быть.

Когда свёкла сварилась — я проверила ножом, он входил мягко, без усилий — я выловила её из кипятка, дала немного остыть и начала чистить. Тонкая кожица слезала легко, обнажая тёмно-бордовую, почти фиолетовую мякоть. Я нарезала её тонкой соломкой, стараясь не испачкаться соком — задача почти невыполнимая, пальцы всё равно окрасились в свекольный цвет.

Бросила свёклу в бульон вместе с капустой, морковью, луком и картофелем. Добавила соль. Помешала.

Запах. Он ударил в нос с такой силой, что на секунду перехватило дыхание. Густой, насыщенный, сложный аромат варящегося борща наполнил избушку, вытесняя запахи пыли, старого дерева и сырости. И вместе с ним пришли воспоминания.

Дом. Детство. Мамина кухня в воскресное утро, залитая солнцем. Я, маленькая, лет семи, стою на табуретке и заглядываю в огромную кастрюлю на плите, пытаясь подцепить ложкой кусочек мяса. А мама, смеясь, отгоняет меня деревянной лопаткой: «Рано ещё, не готово! Иди, поиграй, позову, когда можно будет!» Но я не ухожу, стою рядом, вдыхая этот запах и чувствуя себя абсолютно, безоговорочно счастливой.

Потом другое воспоминание. Я уже студентка, приезжаю домой на выходные, уставшая после сессии. Открываю дверь квартиры, и меня встречает этот аромат — мама знала, что я приеду, и специально сварила борщ, мой любимый. Я бросаю сумку в коридоре и иду на кухню, где меня ждёт полная тарелка с горкой сметаны и тёплый хлеб. И мамины слова: «Ешь, доченька, ты небось там одними бутербродами питаешься».