Книга Шелковый рай, страница 82 – Виктория Серебрянская

Почему-то все самое неприятное по вселенскому закону подлости происходит именно тогда, когда ты вообще не ждешь гадостей от судьбы. Мы всю дорогу от усадьбы Алиарны до места будущей фабрики держались настороже и внимательно следили и за дорогой, и за обочиной. И только когда Мирайя сбросила скорость и начала искать место под парковку на неровной, изрытой выбоинами и усеянной строительным мусором площадке, мы расслабились. Алиарна достала комм и начала кому-то надиктовывать список покупок, я начала строить планы в уме. И именно в этот момент раздался резкий хлопок, словно кто-то хлопнул в ладоши над самым ухом. Мобиль подкинуло. Алиарна ударилась головой и выронила комм. Мирайя судорожно материлась сквозь зубы, пытаясь справиться со взбесившейся техникой. Но сегодня, видимо, был не наш день. После второго хлопка я тоже не удержалась, и обо что-то приложилась головой. Висок взорвался мучительной болью. А ясное утро неожиданно заволокла ночь.

Во всех книгах и всех фильмах бесстрашная героиня, придя в сознание, продолжает притворяться обморочной и добывает бесценную информацию, которая в дальнейшем помогает ей одержать верх над противником. Я же, очнувшись, бездумно села. И сразу же со стоном схватилась за голову: висок словно гарпуном прострелило.

Рядом кто-то раздраженно прошипел:

— Заткнись! А то пришибу раньше времени!

Боль сразу как-то резко притихла, притаилась в глубине моей черепушки. А я наконец додумалась открыть глаза и осмотреться.

Увиденное повергло в глубокий шок. Я сидела на каменистом полу крохотной полутемной пещерки. Скорее даже норы, а не пещеры. Где-то наверху, примерно на уровне моей головы, слабо светилось небольшое пятно входа. Или скорее лаза. Свободного пространства вокруг было так мало, что кроме меня тут поместилось бы еще пару человек, не больше. И то, места для маневра уже бы не осталось. Как я тут оказалась, для меня было загадкой. Последнее, что я помнила — это взбесившийся ни с того, ни с сего мобиль Мирайи и удар головой. Неужели меня выбросило из мобиля и я каким-то невероятным образом провалилась сюда?

В голове все плыло, мозг плавился от боли, меня мутило. От малейшего мыслительного усилия перед глазами начинали мелькать какие-то пятна. Поэтому, наверное, не удивительно то, что в пещере я не одна, я сообразила одновременно с тем, как увидела нацеленное на меня дуло какого-то оружия. Я замерла, глядя на этот черный равнодушный глазок, как кролик на своего палача. Пещера была освещена тонким лучиком света, прорезавшим ее напополам. И именно в этом лучике с холодным равнодушием замерло что-то, отдаленно похожее на бластер, черное, жуткое. А рука, удерживавшая оружие, скрывалась в тени. Тот, кто прятался под противоположной стеной, прошипел:

— Замри и ни звука! Тогда еще немного поживешь! Может быть.

Холодный цинизм фразы словно лезвием полоснул по сердцу. Тело оцепенело. А сердце в груди, наоборот, словно взбесилось. Резко захотелось в туалет. Но я не могла ни шевельнуться, ни открыть рот и что-то сказать, ни отвести взгляда от вороненого дула, безучастно смотрящего мне в лицо.

Где-то совсем рядом с пещерой раздались голоса. Нервные, возбужденные, вот только разобрать, о чем говорят, оказалось невозможным. То ли я слишком нервничала, то ли злую шутку сыграло эхо, но голоса я слышала, как прибой. Он то накатывал, то отдалялся. А я все не могла отвести взгляда от оружия и мужского пальца, побелевшего от усилий на спусковом крючке.