Онлайн книга «Шелковый рай»
|
Уши меня не обманули. Дин был в кабинете. Вместе со своей помощницей Амели. И то, что они вытворяли… Меня скрутило от тошноты и отвращения. По непонятной мне причине они не ушли в кабинет, расположились в приемной. А камера была расположена так, чтобы захватывать стол секретаря и вход в святая святых — кабинет руководства. Амели, одетая только в чулки и болтающийся почти на талии бюстгальтер, распласталась на своем рабочем месте промежностью на камеру. Я отстраненно отметила, что мерзавка носит самую дорогую модель из нашей коллекции. Понятно, откуда взяла. Соблазнить босса ума хватило, а сообразить, что зеленые туфли и красное белье — это полнейшая безвкусица — нет. Дин стоял у ее головы, лицом на камеру и жадно трахал эту дрянь в рот. Других определений происходящему у меня не было. Меня словно парализовало. Отвращение колючим комком застряло где-то в районе горла и мешало нормально дышать. И в то же время я не могла заставить себя оторваться от экрана. Не отрываясь, я следила за такими знакомыми и сильными пальцами Дина, придерживающими и направляющими напряженный член помощнице в рот. Периодически он свободной рукой жадно и жестко сминал той грудь. Почти до синяков. Но этой шлюхе нравилось. В отличие от меня. Я никогда не приветствовала подобные игры. А Амели извивалась на столе пьяной змеей, упираясь каблуками в край столешницы, портя дерево металлической набойкой. И яростно ласкала себя в промежности. Алые, в тон белью, ноготки то медленно и чувственно оглаживали клитор, то соскальзывали вниз, до отказа погружаясь в тело хозяйки. Чувственная оргия, отвратительная и притягательная одновременно, настолько захватила меня, что я вздрогнула, когда Дин потребовал хриплым голосом: — Слазь со стола и обопрись об него руками! Амели подчинилась. С совершенно тупым выражением лица, словно она была под кайфом, девица кое-как выпрямила подрагивающие ноги и выпятила попку, словно демонстрировала: «Смотри, какая она у меня!» Дин зрелище не оценил. Не миндальничая, он вонзился в нее возбужденным членом, при этом так хлопнув по ягодице, что я вздрогнула от звонкого звука. А на коже секретарши явственно отпечаталась багровая пятерня. Амели хрипло и протяжно застонала: — О даааа…. И это окончательно привело меня в чувство. Зачем я на это смотрю? Зачем над собой издеваюсь? Первые предвестники приближающейся истерики подступили к горлу. Папочка! Да как же такое возможно? Почему? За что? Под звуки чужого приближающегося оргазма я уткнулась лицом в ладони и разрыдалась. Говорят, что слезы очищают. Говорят, что они приносят облегчение. Это неправда. Если бы это было правдой, то я после своей истерики стала бы легонькой, как перышко и чистенькой, как стеклышко. А не наоборот. Когда слезы иссякли, и я оторвала от стола тяжелую, словно чугунную, голову, в кабинете уже было темно. Большинство квадратов на дисплее терминала показывало черноту — помещения были заперты и обесточены. Только коридоры были освещены, да и то условно. Освещение на ночь сильно приглушали. А если кому-то требовалось пройти по такому коридору, то срабатывал датчик, и свет вспыхивал ярче. Истерика, казалось, высосала из меня все силы. Тело ощущалось чужим и отказывалось повиноваться. Глаза жгло, словно в них насыпали тертого стекла. Я все еще рефлекторно всхлипывала и дышала рвано. Мысли хоть и были вялыми и неповоротливыми, но уже работали. Я выудила из сумки косметичку и гигиенические салфетки и принялась приводить себя в порядок. |