Книга Развод для дракона, страница 17 – Катарина Каррас

– Поздравляю, – сказал Сириус, который, как выяснилось, следовал за ними, укрывшись в тени. – Вы превратили свою врождённую склонность к разрушению в стабильную карьеру с социальным пакетом. О чём ещё можно мечтать?

– О роме! – напомнил Капитан Джек, высовываясь из-за пазухи Кассиана. – Не забыли о роме для официального придворного попугая?

Кассиан вздохнул. Его жизнь окончательно и бесповоротно стала абсурдной сказкой. И он, к своему величайшему удивлению, был этому несказанно рад.

Прошел ровно год.

Год, в течение которого словосочетание «контролируемый хаос» стало официальным термином в королевских протоколах, вызывая у писцов нервный тик. Кассиан и Беатрис исполняли свои обязанности с рвением, достойным истинных мастеров абсурда.

Трое самых надоедливых заговорщиков были нейтрализованы с изяществом, достойным их новой должности. Один, подкравшись к секретным документам, провалился в гигантский чан с малиновым желе, поставленный Беатрис для атмосферы, и с тех пор панически боится всего сладкого и липкого. Второй, пытаясь подкупить советника, получил от Кассиана в подарок набор для вышивания «Милые единорожки»; теперь он проводит вечера, увлеченно подбирая нитки мулине, и на заговоры у него просто не остаётся сил. А третий был убеждён, что за ним повсюду следует армия розовых коз, благодаря одной-единственной, но очень настойчивой иллюзии Беатрис. Он даже подал прошение о переводе в безкозную горную провинцию.

Банда Стальные Клыки, отсидев свой срок за нарушение общественного порядка, сопряжённое с гигантскими обнимашками, вышла на свободу и, к всеобщему удивлению, открыла легальную прачечную «Чистые Клыки». Брут, как выяснилось, имел неожиданный талант к выведению пятен. На все вопросы о бывших конкурентах он лишь угрюмо хмурился и бормотал: «Не упоминайте этих этих клоунов».

Тёплым летним вечером Кассиан и Беатрис сидели на крыше своего нового просторного дома – подарка благодарного Короны. Снизу доносилось довольное квохтанье кур, которых Беатрис завела «для вдохновения». На резном периле восседал Капитан Джек, небрежно клевавший крекер из новой фарфоровой миски.

– Ещё рому, бездельники! – хрипло прокаркал он. – Или я проткну вашу подушку! Клянусь своим пером!

– «Угрозы, лишённые элегантности, – это просто шум», – лениво заметил Сириус, растянувшись на солнечном месте. – И ты капаешь крошками на мою крышу.

Кассиан обнял Беатрис за плечи, глядя на заходящее солнце, которое окрашивало небо в те же цвета, что и его чешуя.

– Знаешь, – тихо сказал он, – я думал, что моё великое предназначение, это слава, подвиги, всё такое. А оказалось – он улыбнулся, глядя на неё, – оказалось, это та, с кем даже самый оглушительный провал пахнет приключением.

Беатрис повернулась к нему, её глаза сияли теплом и весельем.

– А я думала, это будет фамильяр. Умный, молчаливый, послушный. Но ты, честно говоря, лучше. Ты мой большой, неуклюжий, вечно чихающий и самый блестящий фамильяр на свете.

Они поцеловались, и в этот миг мир был идеален. Абсурден, непредсказуем, но идеален. От переполнявшего его счастья Кассиан чихнул. Небольшой, но очень искренний чих. И тонкая струйка пламени, вырвавшаяся у него из ноздрей, метко ударила в мангал, стоявший в дальнем конце двора, где тлели угли для вечернего шашлыка. Угли весело вспыхнули, и через мгновение по двору поплыл аппетитный аромат жареного мяса.

Сириус приоткрыл один глаз.

– Наконец-то какая-то практическая польза от тебя.

Беатрис рассмеялась, прижимаясь к Кассиану: их хэппи-энд пах дымом, жареным мясом и счастьем.