Книга Вкус музыки. Ванильный, страница 107 – Катарина Каррас

– Зато все убедились, что она поет вживую, – мрачно пошутил Мэтт, обеспокоенно ходя по комнате, в которую мы ввалились всей толпой. Впервые видела этого парня волнующимся.

– Мать вашу, как так, Энн? – бушевал прибежавший Артем, а я могла лишь грустно смотреть на него. Сипеть, конечно, я тоже могла, но не хотела.

– Врач уже идет. – В комнату вошла Илона. – Запомни, – а это уже лично мне, – ни один концерт или фестиваль не дороже твоего голоса. Почему ты не могла сказать, что болит горло?

«Потому что оно не болело», – мрачно подумала я.

Я понимала, что никому не нужна эта моя «жертва»: перенос или отмену выступления фанаты бы пережили, организаторы фестиваля поворчали бы и взяли деньги за неустойку. И все.

Это если бы я знала, что комок в горле – предвестник потери голоса.

– Сейчас буду смотреть билеты в Москву на сегодня-завтра, а ты посмотри на послезавтра, – негромко сказала Илона Артему.

Рука потянулась к телефону, чтобы написать Игорю о том, что, видимо, я приеду раньше, но сдержалась. Вспомнила, что мы поссорились. Нет, я пошла бы первая на примирение, если бы хотя бы часть вины была на мне.

В комнату вошел фониатр, а следом за ним, к изумлению всех, Джейми Коул в своей любимой черной одежде, обеспокоенно глядя на меня. Врач незамедлительно подошел ко мне и присел напротив.

– Откройте рот, дорогая. Так, умница, теперь закройте рот. Знакомы с ним? – Он вытащил из чемоданчика тонкий прибор – ларингоскоп. Я кивнула и поморщилась: его вводили через нос, и процедура было довольно неприятной. – Не волнуйтесь, знаете же, что это не больно.

Через десять минут осмотра доктор сказал:

– Ларингита не вижу, кисты тоже, узелков нет. Может быть, у вас местами неправильное звукоизвлечение, в результате чего голос просто устал, и счастье, что не повредились связки, но такие выводы я могу сделать только уже после восстановления.

Джейми, разминая руки в черных перчатках с обрезанными пальцами, возразил ему, что мой голос чист и какие-то редкие попадания не в те ноты никак не могли навредить голосу. Доктора он, видимо, убедил, потому что тот подумал и спросил:

– Может быть, вы нервничали?

Я усиленно закивала головой, на что тот вздохнул с облегчением и начал рассказывать, как восстановить голос.

Нахмурившись, я выслушала методы лечения. Комплексная терапия состояла из приема успокоительных, получения положительных эмоций, дыхательной гимнастики, лекарств для связок, и в дополнение к этому он все равно рекомендовал покой голосу в течение месяца.

Самое неприятное, что десять дней нельзя было вообще говорить или шептать, не то что петь. Голосовой покой.

«Не хочу все десять дней проводить дома», – промелькнула мысль, и я улыбнулась.

Взяла рядом лежащий черный маркер и написала на ближайшем листе бумаги, что хочу остаться. Затем подняла его и показала всем, чтобы прочитали.

– Хогвартс? Диснейленд? – предложил Джейми, когда ему перевели мое желание, присаживаясь передо мной на корточки.

Я радостно кивнула. Расслабиться и забыть о неприятном скандале с Игорем я хотела. А парки развлечений как ничто другое подойдут для этой цели.

– А что нам делать с московским концертом в августе? – спросил Мэтт.

– Можем превратить это во встречу с фанатами, если сейчас закрыть продажу билетов, – предложил Макс.