Книга Северный ветер, страница 227 – Александрия Уорвик

Вспышка страха. Рот наполняется слюной. Два неровных удара сердца, и я наконец обретаю дар речи.

– Как давно ты тут стоишь?

Борей ступает в озерцо слабого света.

– Достаточно.

Кончики черных локонов отливают красным. Острые клыки впиваются в нижнюю губу, гладкая кожа лишенных перчаток рук наливается тенями.

– Я…

– Намеревалась меня погубить?

Борей огибает низкую кушетку. Он уже совсем рядом, как вдруг мое тело вспоминает, что он опасный хищник. Я отступаю к камину, и когда ноги вдруг обжигает холодом, бросаюсь за огромную кровать с горами подушек. Длинные ноги короля быстро сокращают расстояние между нами, плавность движений напоминает, что он не смертный. Ударяюсь спиной о стену, и воздуха начинает не хватать.

– Жена моя, – произносит Борей холодно, у самых моих губ. – Извечная лгунья.

Мне никак не оправдать свое присутствие у него в спальне. Он все понимает. Он даже не удивлен.

– Спрошу еще раз. Почему колеблешься?

Как объяснить, когда я сама не знаю причины? Утопающий цепляется за любую соломинку.

Борей поднимает руку. Я так напряжена, что вдруг погружаюсь в самое первое воспоминание о нем, слышу скрип ветхой двери в Эджвуде, громоподобные шаги и вздрагиваю.

Он замирает, его рука так близко к моей щеке, что я чувствую ее жар.

– Вот как? – тихо спрашивает Борей. – Ты меня страшишься?

В горле встает ком, и меня захлестывает жгучий стыд. Когда-то я боялась. Но те времена давно в прошлом.

– Нет, – шепчу. – Я знаю, ты не причинишь мне вреда.

– И я-то думал, это взаимно.

Колкая боль в груди разрастается бесконечной агонией. Больше всего на свете хочу сказать, что не собиралась ему навредить, никак и никогда, но сомневаюсь, что он поверит.

Его взгляд падает на пузырек, зажатый в моем кулаке. Один за другим Борей отгибает мои пальцы, открывая алый настой, что плещется в стекле. Всего лишь лепестки да листья, способ покончить с жизнью бога. Мысль, что укоренилась во мне. Я пыталась ее выкорчевать, и все же она возродилась.

– Зефир, – произносит Борей, и голос его сочится усталостью.

Ложь подкатывает к горлу, горячим комком скапливается на языке. У нее сильный привкус желчи. Если Северный ветер все знает, отрицать что-либо нет смысла. Я могла бы обвинить во всем его брата, но должна сама отвечать за свои поступки. Это я попросила у Зефира сонный настой. Только я.

– Ты упоминала, что Зефиру были нужны травы из Сада забытья, но так и не сказала, для кого же предназначался настой. – Борей вперяет в меня взгляд. – Кто жаждал его так отчаянно, что ты была готова рискнуть жизнью и проникнуть во владения Сна, дабы украсть цветок?

Мне трудно дышать. То, как Борей на меня смотрит, с таким недоверием… но, думаю, хватит уже лгать. И ему, и самой себе.

– Это была я.

И снова повисает тишина. Такое чувство, будто она раздирает мне кожу.

– Я знал, что брат попытается настроить тебя против меня. Знал с первого же мгновения, как вы встретились. Он проделал то же самое с моей покойной женой.

С той, кого убили бандиты. С матерью его ребенка.

– Ты ее мне напоминаешь, – говорит Борей.

Я вскидываю голову. И как только смотрю ему в глаза, то поражаюсь, сколько же в них нежности. Наверняка мне лишь мерещится.

– Опрометчивостью? – голос дрожит.

– Верностью, храбростью, – отвечает Северный ветер, – и львиным сердцем.