Онлайн книга «Неистинная»
|
— Надо! — отрезал мужчина, не собираясь меня отпускать. — Пока тот, кто вот это всё с тобой сделал, ещё не подправил следы собственного преступления при помощи магии. Мы сейчас у дознавателей зафиксируем побои, и ты подашь заявление на того, кто тебя побил. Он тебе кто? Я открыла рот, облизнула пересохшие от волнения и быстрого бега губы, ощутив во рту солёный вкус крови, и едва слышно ответила: — Отец… — Отец, значит… — протянул мой новый знакомый. — А лет тебе сколько, девочка? — Семнадцать. — У-у-у… Ясно всё. — Что вам ясно? — Я всхлипнула и неожиданно для себя самой расплакалась. — Ну что вам может быть ясно?! Что?.. Я не сопротивлялась, когда он легко притянул меня к себе, похлопал по спине, встряхнул, взяв за плечи, и произнёс, заглядывая в глаза: — Соберись. Если ты сейчас сделаешь всё правильно, то уже к утру освободишься от опеки своего отца. До выяснения обстоятельств касательно твоего заявления о побоях он будет лишён прав на опеку над несовершеннолетней. И не сможет забрать тебя домой, даже если найдёт. У тебя на руках будет постановление от дознавательского комитета. Ты понимаешь меня? Как ни странно, но, несмотря на шоковое состояние, я смогла понять всё, о чём говорил мне в тот вечер маэстро Говард Родерик. Да, это был он. Отвёл меня в центральное отделение комитета к какому-то своему знакомому, где я под диктовку написала заявление о побоях и подала на отца в суд на этом основании — чтобы лишить его права на опеку окончательно. Потом вытерпела несколько магических манипуляций — дознаватели что-то делали с моей щекой, и не только с ней, со всем остальным телом тоже. Как сказал знакомый маэстро, это позволит определить, кто именно меня бил, почти со стопроцентной вероятностью. А затем выдали справку — постановление о том, что идёт разбирательство по делу номер такой-то и Айрин Вилиус имеет право не возвращаться в дом своего отца Алана Вилиуса, а он не имеет права её к этому принуждать. Я вышла из отделения дознавательского комитета только ближе к утру, растерянная, но и окрылённая неожиданно свалившейся на меня свободой. И вздрогнула, услышав спокойный вопрос маэстро, который вышел следом за мной: — Куда ты теперь-то пойдёшь, Айрин? Я оглянулась. Несмотря на то, что этот человек помог мне, я серьёзно его опасалась. Потому что не верила в бескорыстную помощь. Да и в целом в людскую доброту. — Я… не знаю. — У меня скоро начнётся рабочий день, — огорошил меня маэстро. Я ожидала чего угодно, только не подобной фразы. — Пойдёшь со мной? А вечером что-нибудь придумаем. — А-а-а… — Я глупо хлопнула глазами. — А где вы работаете? — В театре. — Вы актёр? — Не совсем. Ну что, пойдёшь? Мне всё равно некуда было больше идти. Хотя дознаватели говорили, что я могу обратиться в хозяйственный комитет и мне выдадут справку о праве на комнату в каком-нибудь общежитии. И можно было сделать так, да. Но я никогда не была в театре. Я почти нигде не была — отец толком не разрешал мне даже из дома выходить, не то что посещать театр. И я решила хотя бы взглянуть на него одним глазком… Взглянула. И влюбилась. То ли маэстро заразил, то ли я действительно встретила своё призвание… В тот самый первый день я ещё не поняла, что в лице Говарда Родерика столкнулась с владельцем театра, — я посчитала маэстро всего лишь главным режиссёром, но мне и этого хватило, чтобы впечатлиться размахом увиденного. Для меня, чей мир все годы жизни в основном составляли только семейный особняк и небольшой внутренний двор, «Варьете Родерика» оказалось откровением. Я как заворожённая изучала коридоры, увешанные магпортретами актёров и сцен из спектаклей, зрительный зал, уставленный креслами, тяжёлый бархатный занавес лилового оттенка, деревянные подмостки, яркие декорации и, наконец, самих исполнителей. В тот день был финальный прогон перед премьерой одного из музыкальных спектаклей, поэтому все, кого я встречала, были в костюмах. |