Книга Дикий голод, страница 41 – Хлоя Нейл

— Вперед, — ответила я, подходя ближе. — Она великолепна.

Я не любительница мотоциклов, пару раз ездила с Райли, и оба раза он пытался меня напугать. Но этот безошибочно привлекал. Он выглядел мощным. Впечатляющим. Опасным. Это была тень, созданная для мужчины, который может двигаться в темноте так же легко, как и при свете.

— Это Тельма, — сказал Коннор позади меня.

— Не может быть, — произнесла я и прищурившись поглядела на нее. Тельма — это подарок на его шестнадцатилетие — груда ржавых останков «Харлея», разложенных на синем брезенте. И он был в восторге.

— Может, — ответил он тоном гламурной девицы. — Я работаю над ней последние четыре года.

— У тебя была куча работы. — Я провела кончиками пальцев по стеганому черному сидению, кожа была очень мягкой. — Похоже, она почти готова.

— Почти, — произнес он и поглядел на меня. — Что тебя привело?

Я села на стоящий поблизости хромированный табурет, покрытый красной кожей. Коннор взял кусок металла со стойки, расположенной вдоль стены, и начал протирать его тряпкой.

— Я хотела поговорить с тобой о переговорах.

Его брови приподнялись.

— Ты теперь обеспечиваешь охрану Дома Кадогана?

— Нет, — ответила я. — Я работаю на Дом Дюма.

Его взгляд взлетел вверх.

— Ты что?

— Обязательный год службы. Европейские вампиры год служат своим Домам.

— Ты не член европейского Дома.

— Нет. Но Дюма приютил меня, пока я училась, поэтому я возвращаю долг.

Он мгновение наблюдал за мной, нахмурив брови.

— Ты добровольно вызвалась служить целый год? Это на тебя не похоже, негодница.

«Я не позволю ему вывести себя».

— Я уже давно тебе говорила, что я не избалованная.

— Говорила, — произнес Коннор с озорной улыбкой. — Но это первый раз, когда у тебя есть доказательства, чтобы это подтвердить.

— Да ты шутник.

— Вот и дамочки так говорят.

Я закатила глаза.

— Предполагается, что оборотни ощущают пульсацию сверхъестественного сообщества. Есть какой-нибудь гул относительно фейри? Ропот о том, что они задумали?

— Возрастающие проблемы фейри? — спросил он. — А разве это не у тебя степень по социологии?

Я была удивлена, что он знает, и была польщена больше, чем ожидала.

— Ты следил за моей научной деятельностью, щеночек?

— Фильтруй слова, негодница, — ответил он, нахмурившись на какую-то грязь, до которой не смог добраться. — Я не слышал ничего конкретного, потому что у нас политика непричастности. Но кое-какой гул был.

— Какой?

— Несчастье. — Он отвинтил еще одну часть, протер ее полотенцем и прикрутил обратно. — Страх из-за того, что их магия исчезает, и они бессильны это остановить. Страх, что все закончится тем, что было раньше — что они застрянут в башне.

Это совпадало с предположениями Юена.

— И что, по-твоему, они планируют с этим делать? Основываясь на том, как мало ты знаешь из-за этой политики непричастности?

Он ухмыльнулся моему сухому тону.

— Ты не такая забавная, какой была до того, как уехала.

— Останусь при своем мнении. Ответь на вопрос.

— Но такая же властная, — сказал он. — И я сказал тебе — это лишь гул. Ощущения. Я ничего не знаю о планах. Если бы мы знали, мы бы сообщили твоему отцу, прежде чем все началось.

— Что насчет Руадана?

Он поднял голову.

— А что насчет него?

— Он кажется… эксцентричным.

Коннор не ответил, лишь спокойно встретил мой взгляд, ожидая, что я скажу больше.