Книга Хозяйка драконьего замка, страница 50 – Екатерина Белова

Ноги меня уже не держали, голода не чувствовалось, но от жажды горело в горле, руки затекли настолько, что я не выдержала и оторвала платью хвост, скрепив его наподобие слинга для паучка. В конце очередного коридора уселась прямо на пол, обессилено вытянув ноги. В голове было пусто.

Я бы поплакала, но обезвоженный организм выдавал только сухое рваное дыхание. Маленький паучий комочек пульсировал напротив сердца, и я против воли начала задремывать.

Все же я оказалась права. Горечь, боль, невыносимая, жгущая сердце боль меня отпустили. Я была мертва для матери, мужа, сестра и многочисленных родственников, можно было вздохнуть и освободиться от родственного ига, кормящегося на моем состоянии. Как бы не поступила Виве, меня это уже не касается. Даже умирать не так страшно.

В одиночестве, конечно, зато без особенных сожалений и страданий, что около тебя кучкуется двадцать человек народу и, затаив дыхание, ждет, когда же ты, наконец, загнешься.

Коридор дернулся и я невольно открыла глаза.

В конце коридорной кишки образовалась развилка на каменный и земляной ходы, и меня вдруг со страшной силой потянула войти в земляной ход. Но ведь надо ходить только по каменным?

Проморгавшись, и стараясь не трогать лицо измазанными в пыли и земле руками, поднялась и с трудом доковыляла до развилки. Внутри крепла уверенность, что мне надо в земляной ход и все тут. С подавленным ужасом заглянула в круглую черную дыру, словно пробитую гигантским червем и со вздохом шагнула внутрь.

Теперь метки оставлять было особо негде. Слишком темно, а земля… слишком мягкая.

Передо мной возникла новая развилка и я, не думая, свернула в очередной земляной ход, после еще раз, и еще. И заметила одну странность. Когда я сворачивала без размышлений, то внутри зрело чувство, что все делаю верно, а вот стоило только задуматься, как ходы начинали путаться. Ум метался, как буриданов осел.

Пару раз мне даже пришлось возвращаться назад и идти к развилке, насильно заставляя себя думать не о том, куда свернуть, а о Дареше. Воспоминания придавали мне спортивной злости.

А после кожа поймала легкий порыв ветра. Я встрепенулась наподобие канарейки, увидевшей распахнутую дверку клетки и на подгибающихся ногах рванула вперед. Ну как рванула… Поползла, цепляясь онемевшими пальцами за земляные стены. Шестиногие меня больше не волновали. Авось не фарфоровые, не треснут, если девушка на них облокотится.

Ход кончился так резко, что я даже не сразу это поняла. Просто стояла, пошатываясь, захлебываясь сладким и пряным воздухом. Как много неба! Как много… мира.

Вокруг уже повечерело, но все еще стояли шатры, горели костры, а высокорожденным принесли походные кресла и столики.

Один из храмовников выронил чашу и уставил на меня дрожащий палец:

— Смотрите! Скорее, смотрите!

На меня шокировано оборачивались и застывали, словно я в одночасье стала медузой Горгоной. Одна из девиц села мимо коленок своего драконира, а у бедной Лети из приоткрытого рта лился коктейль. Император, которого я увидела последним, уставился на меня, как на привидение.

— Ты мертва, — прохрипел он. — Мертва!

Император переместился ко мне с какой-то немыслимой для человеческого существа скоростью, и миг спустя я уже смотрела в желтые пылающие глаза, в которых застыл по-змеиному неподвижный щелевидный зрачок. Запоздало отшатнулась. Каблук ботинка задел какой-то камешек, и я накренилась наподобие корабля в непогоду. Кто-то крепко взял меня за плечи, удерживая вертикально.