Книга Принцесса, подонки и город тысячи ветров, страница 2 – Анна Ледова

– Ветерок, ты, что ль? Лопни мои глаза… Баба, ей-богу! Да ведь ладная какая баба! – вылупился он на меня во все свои бесцветные зенки.

– Работа, – коротко пояснила я. И добавила, чтобы не мешкал: – А глазки свои бездонные и бесстыжие всё-таки на место прибери. Не приведи Тот, Кто Ещё Ниже, действительно лопнут.

Малыш опомнился. Глаза у него были бледно-голубые, почти прозрачные. Бездонные, так и есть. Только смыслов в это слово я вложила два, и Малыш как раз понял нужный.

– Садись, Принцесса. Ваш стол всегда за вами. А Марта сию минуту метнётся.

Кивнув, я заранее положила ему монету в один койн на прилавок. Захочу я сверх рыбного супа ещё чего-то: пирога, настойки его фирменной, на черёмухе настоянной, да хоть остаться тут на ночь – всему цена будет один койн. Да даже на неделю с трёхразовой кормёжкой. Для наших у Малыша один тариф.

Наш стол был в самом дальнем углу, отгороженный бочками да связками духовитого чеснока и лука. Наверное, единственный в этом заведении, к поверхности которого не липли локти, а на скамейках были бараньи шкуры. Обычная питейная, но готовить Малыш горазд, так что наши часто тут околачиваются. Особенно когда мамка Трефа готовит совсем уж что-то неудобоваримое. Вот и сейчас я заметила там знакомые вихры, услышала привычные хрипы.

Но прежде, чем дошла до своего угла, в бедро больно вцепилась пятерня, а вторая уже потащила наверх юбку.

– Эй, девка! А ты чего тут одна? Компанию, небось, ищешь? Так вот он я, и идти никуда не надо! – сально хохотнул один из посетителей. Ровно такой, как виделся мне в нахальном ветре – сытый, подвыпивший, краёв не видит.

Дна не видит.

На меня пахнуло немытым потным телом, прокисшим запахом пива, а грубые руки быстро облапили талию и заднюю точку.

– Тощая какая… Ладно, я сегодня при деньгах, щедрый, и такую не прочь попробовать… А что, девка, хлебнёшь? Авось расслабишься, а там и самой в охотку покажется…

За нашим столом разом оборвались все звуки, но я сделала незаметный жест: не лезьте, сама. А нежданный кавалер уже обтёр грязным рукавом кружку, забытую другим посетителем, и вознамерился плеснуть мне того же пойла, что пил он сам.

Можно, конечно, и со скандалом. Наши до этого всегда охочие. Но я так вымоталась за этот неудачный день, что просто хмыкнула, не обращая внимания на жадные пальцы, ползущие уже к груди.

– Щедрый, говоришь? Ну, плесни, коли не жалко. Нет, мне полную кружку не надо. Ты мне так… на донышке, – со значением произнесла я, прищурившись.

– Во-от! И правильно, что не ерепенишься! – взбодрился клиент в предвкушении предстоящего соития. И уже занёс пивной кувшин над предложенной кружкой, как вдруг осознал последнее, сказанное мной, и застыл как вкопанный. Хмельные поросячьи глазки его вмиг протрезвели, и он дёрнулся назад, пролив на стол пиво.

– Проваливай, – боязливо пробормотал он. – Я тебя не трогал.

С этим, конечно, можно было поспорить. Синяки наверняка от этих мерзких пальцев останутся. Кожа у меня тонкая, белая. Не зря «Принцесса». Но погода и неудачный день меня утомили. Рыбная похлёбка, горячий чай с капелькой черёмуховой настойки и спать. Не хватало ещё на этих пьянчуг время и силы тратить.

Я с отвращением стряхнула замершую на моём бедре руку и продолжила путь в свой угол.

– Плоскодонка, – прошипел вслед несостоявшийся кавалер, думая, что я не услышу.