Книга Игры, в которые играют боги, страница 38 – Эбигейл Оуэн

– А остальной твой костюм? – спрашивает Аид.

Я перевожу взгляд вниз. Сейчас я только в брюках и блузке: прекрасный пиджак я содрала с себя где-то по пути наверх.

– Он мешался.

– Понятно…

Я снова отхлебываю воды.

– Итак… ты желаешь получить свои дары или нет? Ты точно их заслужила.

О боги. Причина, по которой я изначально чуть не убилась, поднимаясь сюда. Аид протягивает руку, и после краткого колебания я принимаю ее и позволяю поднять себя на ноги. И вот только тогда удосуживаюсь оглядеться.

Комната совсем не такая, какую я ожидала увидеть. Не греческий стиль – возможно, викторианский? Стены обиты красной шелковистой парчой с изысканными черными панелями в основании. Красные бархатные шторы занавешивают дверь и окна. Вся мебель – стол, стулья и кушетка – сделана из черного дерева и красного бархата. А потолок… У основания люстры свернулся дракон, вырезанный из черного дерева.

– И где именно мы находимся?

– Все еще на Олимпе. – Голос его стал сухим, как пыль во время засухи. – Это комната в моем доме.

Серьезно?

– Я думала, ты никогда не остаешься на Олимпе.

– Не остаюсь.

Я поднимаю брови, осматриваясь вокруг:

– Понятно. Так они что, просто… придерживают для тебя местечко?

– Что-то вроде того.

– Декор выбирал не ты. – Это не вопрос.

Его глаза легонько щурятся.

– Это все Адди устроила. Ее вкусы часто бывают несколько чересчур.

Только сейчас в его голосе есть легкий оттенок, который почти похож на приязнь. К Афродите? К богине, о которой он меня предупреждал?

Я морщу нос:

– Видимо, она не получала извещение о том, что ты питаешь отвращение к ожиданиям.

Аид давится звуком, похожим на смешок.

– Вряд ли я ей когда-то об этом говорил. – Он отводит взгляд. – И потом, я здесь не обитаю, а она была рада этим заняться.

У меня теплеет в груди, и я немедленно давлю все сантименты. Вот что мне точно не нужно, так это считать Аида чем-то большим, чем он есть – богом смерти, который бессердечно затащил меня в этот бардак.

Я не должна думать, что он может быть милым.

– Итак. – Аид распрямляет плечи. – Лайра Керес, я присуждаю тебе два дара для вспоможения во время Тигля.

– Как формально. А нельзя быстренько со всем этим закончить?

Он задумчиво смотрит на меня:

– Я бы мог не давать тебе никаких даров.

Я равнодушно смотрю на него:

– Знаешь, если дар приходится зарабатывать, то это уже не дар. Надо бы называть их призами.

Аид вздыхает, лицо его приобретает скучающее выражение.

– Так ты хочешь получить дары или нет?

17

За сомнительного победителя…

Если я не буду осторожна, выйдет так, что я бежала по этой лестнице и блевала ему на обувь впустую. Так что я натягиваю на губы сладкую улыбочку:

– Разумеется, я хочу получить свои призы.

– Я так и думал. – А вот он и снова стал сволочью. – Первый дар выбирает тебя.

– А остальные занимаются этим в своих личных домах?

Раздражение оттого, что я его перебила, искажает его черты, потом исчезает.

– Да. Если мы не будем знать, какие дары получили другие, будет гораздо…

– Сложнее, но интереснее. Я поняла. – Я закатываю глаза. – Вы, боги, любите поразвлечься.

Его взгляд становится насмешливым, а идеальные губы кривятся.

– Не включай меня в их ряды. Я не имею отношения к Анаксианским войнам, равно как и к их Тиглю.

Значит, в этот раз он вмешался по доброй воле, и не только для того, чтобы наказать меня. Любопытство вспыхивает с такой силой, что комната уходит на задний план: мое внимание сосредоточено на нем, и только на нем.