Книга Мечты о полете, страница 33 – Келли Сент-Клэр

Я откидываюсь назад, упираясь на руки.

— Ты — единственная женщина, которая владеет казармами. У тебя шесть бойцов, сражающихся за тебя. Не просто для того, чтобы спасти свою шкуру или набить карманы монетами.

— Правда? — спрашивает она.

Я киваю, слегка покачиваясь.

— Это отнюдь нелегко.

И я искренне верю в это. У меня не было бы ни малейшего представления о том, с чего начать организацию казармы.

— Ты пьяная сучка, посмотри на себя.

Она фыркает и встает, протягивая мне руку. Я принимаю её, и Алзона поднимает меня на ноги.

Мы спрыгиваем вниз, к люку в крыше. Я останавливаю её рукой, когда она опускается.

— Между нами говоря, думаю, это будет считаться провалом, если ты не последуешь совету, который тебе дали твои друзья.

С этого дня отношения между мной и Алзоной становятся более уважительными. Мы обе знаем, что каждая бежит от каких-то неприятностей, и помогаем друг другу избежать их. К восторгу других бойцов, Алзона прислушивается к моему совету и за завтраком за пару дней до нашего следующего боя объявляет о некоторых изменениях.

Она только что объявила, что Осколок будет помогать ей договариваться о поединках. Хотя последнее слово будет за ней. Вьюга будет отвечать за поиск нового инвентаря и его обслуживание.

Кристал прочищает горло, привлекая всеобщее внимание и зарабатывая взгляд из-под вскинутой брови Алзоны. Перебивать — против правил. Любой другой получил бы от неё словесную взбучку.

— Я бы не отказалась от помощи. С приходом Мороз я была завалена работой. А с учетом приближающегося турнира… — она прерывается, её лицо краснеет.

Её глаза мечутся между Алзоной и мной. Она избегает смотреть на остальных.

— Я займусь едой, — ворчит Лавина, скрестив руки на своей огромной груди.

Его лицо, покрытое шрамами, и гротескно двигается, когда он говорит.

Молчание.

— Что? — спрашивает Осколок.

— Я займусь едой, — повторяет он.

— С каких пор ты готовишь? — спрашивает Лёд, даже не пытаясь скрыть ухмылку на лице.

Свою я прячу. С большим трудом.

Лавина пожимает плечами. Благодаря ему Рон кажется разговорчивым.

— Ты будешь… готовить еду? — спрашивает Вьюга в ошарашенной, но задумчивой тишине. — Или просто съешь её?

Я давлюсь смехом от искренности его вопроса. Шквал пихает его локтем в бок.

— Что? Это вполне справедливо. Мы все видели, как он поглощает свою еду. Однажды, клянусь, он съел и тарелку, — продолжает Вьюга.

Я ничего не могу с собой поделать. Я разражаюсь бурным смехом.

— Мы можем дать ему попробовать, — говорит Осколок.

Его предложение встречает общее одобрение.

— Тогда, решено. Лавина временно будет новым поваром, — объявляет Алзона.

— Самый уродливый повар, которого я видел, — громко шепчет Лёд.

Лавина бросает кружку ему в голову. Алзона смотрит на нас, пока мы снова не затихаем.

— Не думайте, что вы все получаете право голоса в принятии решений только потому, что в этот раз я попросила вас внести свой вклад. Правила всё ещё действуют.

Она прочищает горло и смотрит на меня, в то время как остальные ворчат по поводу правил.

Я улыбаюсь ей и киваю головой.

— У меня есть ещё один пункт на обсуждение, — в её голосе звучит волнение. — Я хочу, чтобы Мороз стала тренером.

Я замираю на середине кивка.

— Мороз трудится, не уставая, а Осколок говорит, что она лучший боец. Думаю, это пойдёт нам всем на пользу, — быстро заканчивает Алзона.