Книга Инопланетный рынок шкур, страница 132 – Лиззи Биквин

— Что случилось? — спросил он. Затем, поняв, что неправильно сформулировал вопрос, переформулировал его. — Что не так?

Он учился.

Он подозревал, что у него плохое произношение. Его голос все еще звучал неправильно, но с горлом вроде бы все было в порядке и Моурин, казалось, понимала его, и это хорошо.

— Мы уверены, что эту воду безопасно пить, Роун?

На мгновение Роун не понял вопроса женщины. Вода есть вода, верно? Затем ему пришло в голову, что у людей, возможно, чувствительная пищеварительная система. В своем предыдущем воплощении пустотной крысы — он узнал это имя от Джрайка — Роун был способен проглотить практически все, что угодно. Он мог есть протухшую пищу и пить застоявшуюся воду без каких-либо вредных последствий. Но, может быть, это было не так для человека?

Что ж, был только один способ выяснить это.

Перегнувшись через край, Роун опустил лицо к поверхности воды и напился.

Жидкость была освежающей и прозрачной и легко пролилась в горло. До сих пор он не осознавал, насколько сильно хотел пить. Все утро он потел, что было для него в новинку. Например, пустотные крысы не потели, как и любой другой организм, который Роун мог вспомнить. Очевидно, люди регулировали температуру тела, выпуская воду через поры, а это означало, что они сильнее подвержены обезвоживанию.

Быть человеком оказалось труднее, чем ожидал Роун.

Но у этого было и много очевидных преимуществ. Например, люди были разумны, и недавно увеличившийся мозг Роуна позволил ему думать о мире интересными и сложными способами. Язык тоже был хорош. Роуну нравилось выражать свои новообретенные мысли собеседнику, даже если у него это еще не очень хорошо получалось.

И он подозревал, что в том, чтобы быть человеком, есть и другие преимущества, которых он еще не испытал. Что-то связанное с этой узкой дырочкой между ног Моурин и его затвердевшим стержнем.

Как только Роун насытился, он приподнялся и смахнул капли воды, прилипшие к лицу. Он сосредоточился на ощущениях в животе в поисках любого дискомфорта.

Интуиция подсказала, что вода чистая и пригодна для употребления человеком.

— Это безопасно, — сказал он Моурин. — И хорошо.

Брови Моурин, которые до этого были озабоченно нахмурены, теперь приподнялись почти до середины лба. Человеческие брови очень выразительны, и за последние дни Роун уделил очень пристальное внимание языку бровей Моурин. Он понял ее нынешний жест как знак удивления.

— Откуда ты знаешь? — спросила Моурин.

Роуну потребовалось мгновение, чтобы понять, о чем она его спрашивает. Откуда он мог знать? Как он мог знать… Как он мог, просто выпив, убедиться, что вода на самом деле безопасна?

— Я… — начал было говорить Роун, но заколебался.

Моурин задала интересный вопрос, и Роун затруднялся ответить на него. Он знал только, что интуиция подсказывала, что вода безопасна. Интуиция всегда направляла его, независимо от того, какую форму принимало физическое тело. Но он не знал, как это работает. Он знал только, что выпил воду, и какой-то внутренний голос сказал ему, что она безопасна для употребления человеком. Это была чистая вода, и она не повредит ее желудку или кишкам.

Его интуиция всегда была верна в таких вопросах. Но он не знал, как объяснить это Моурин. Он даже не знал, как по-человечески называется интуиция. У него была концепция, но соответствующие звуки ускользали, хотя он чувствовал их прямо на кончике языка. И это была тоже интуиция. Еще одна проблема, для которой у него не было четкого решения.