Книга Три комнаты под березой, страница 76 – Ирина Седова

А во-вторых, она обнаружила, что ветер снаружи по-прежнему дул с повышенной скоростью, пронося мимо пещеры, куда она залезла, пыль и песок. Попасть под такое в двадцати километрах от ближайшего жилья было отнюдь не самым лучшим вариантом времяпровождения. Осознав это, Кристина втащила голову назад в пещеру, сползла с насыпи на твердый пол и принялась размышлять.

Нашлепка на лице мешала ей, и она ее содрала. Было немножко больно, и лоб чесался немилосердно. Проведя по нему пальцами, Кристина вместо гладкой упругой кожи нащупала нечто неравномерно мелкочешуйчатое и сморщенное. Похоже было, что клей, использованный Анчем, был не из самых качественных, и по приезде домой Кристине предстояла серия походов по косметическим салонам. Впрочем, смыть остатки состава все равно было нечем, так что об этом было лучше пока не думать.

Сейчас необходимо было решить: разгребать завал, чтобы расширить щель до необходимого размера, или отправиться на экскурсию вглубь пещеры. Ведь эта пещера могла соединяться с другими углублениями в горе, не засыпанными завалами, и через них выбраться наружу можно было быстрее и проще. А если туннель вел вглубь горы, то так было даже еще интереснее: помогало скоротать время.

«Выбираться отсюда раньше завтрашнего утра все равно не резон,» — подумалось Кристине.

Она совершенно забыла о первоначальном намерении преодолеть путь до станции в течение ночи, потому что в пещере было довольно прохладно, а ночью температура в пустынях, как она где-то читала, падает, и это теперь пугало. Да и ветер, сменивший полуденный зной, выходить наружу желания не вызывал. Так что выбор Кристины в пользу изучения недр пещеры был вполне закономерным. Даже то, что из-за осыпи количество света там приуменьшилось, ее не смутило: ее глаза постепенно привыкли к полумраку, и по контрасту с ослепительно палящим солнцем он был даже приятен.

«Когда станет совсем ничего не видно — вернусь,» — такой была заключительная мысль Кристининой дискуссии с собственной персоной.

Итак, она пошла, и шла, и шла, успев несколько раз повернуть, и пол тоннеля с каждым поворотом становился выше и выше, подавая надежду вывести путника к самой вершине. А полная темнота отчего-то не наступала, словно подсветка понизу шла. Несколько раз Кристина отдыхала — счет времени она давно потеряла.

Самым разумным было бы вернуться, но сначала ее вел азарт, а затем, устраиваясь на очередной привал, она с некоторой тревогой вспомнила, что не запоминала маршрута, и теперь нет ни малейшей гарантии, что она сможет попасть к отправной точке своего движения наверх. Потому что стены тоннеля вовсе не были ровными и гладкими — они также имели кое-где ниши, объемы которых тонули во мраке, и была реальная опасность заблудиться окончательно.

Вот поэтому Кристина возвращаться не решилась, а вместо этого продолжила движение. Вверх и только вверх, на развилках поворачивая направо в глупой надежде снова увидеть «вольный свет». Она и увидела его, всего-навсего спустя какие-то два часа — шагнув на изрезанную эрозией наклонную поверхность, обрамленную с ближайшей стороны каменным барьером, сходящим постепенно «на нет». Ниша, из которой Кристина вылезла, отнюдь не была ямкой на этой самой поверхности — нора располагалась вертикально, а не горизонтально.