Книга Наставник, страница 63 – Элин Пир

— Но наши ученики не маленькие дети, они подростки.

— Я знаю, но не забывай, что многие из наших учеников с Родины пережили что-то травмирующее и будут более чувствительными, чем другие дети.

— Значит, ты позволила бы любому из них спать в твоей постели, если бы им было грустно и им снился кошмар; даже мальчикам?

— Томми и Найлу всего десять и одиннадцать лет. Я даю им столько же любви, сколько и другим своим ученикам, но они в ней не нуждались.

Арчер приподнял бровь.

— А как насчет мальчиков Севера? Ты бы позволила им тоже спать в твоей постели?

Я начала бежать трусцой.

— Никто из них никогда не приходил ко мне за утешением, — сказала я пренебрежительно.

— Пока. — Арчер пристроился в моем темпе. — Но не забывай, что эти десять мальчиков тоже скучают по своим матерям.

Я бросила на него косой взгляд.

— Никто из них не помнит своих матерей.

— Расскажи мне, каково было расти с родителями, которые целовали тебя и души в тебе не чаяли? — спросил Арчер.

— Ну, это было чудесно, — ответила я. — Так и должно быть для всех детей.

Некоторое время мы бежали молча, потом он сказал:

— Знаешь, это занимает некоторое время.

— Что именно? — Я бросила на него косой взгляд, но Арчер смотрел прямо перед собой с настороженным выражением на лице.

— Чтобы маленькие мальчики перестали плакать, когда они впервые приедут сюда.

Я нахмурила брови.

— Ты помнишь, когда ты впервые приехал сюда?

Он покачал головой.

— Нет, не в конкретных деталях, но когда я учился на наставника, я два месяца работал в дошкольном учебном заведении. Именно туда прибывают малыши, и они остаются там, пока им не исполнится десять лет.

— Ты мне это говорил.

— Да, но я не сказал тебе, что происходит, когда мальчики впервые появляются там.

— Что происходит? — спросила я с неприятным ощущением в животе.

— Это действительно немного душераздирающе, потому что они такие маленькие, и они будут пытаться прикоснуться к каждому взрослому, которого увидят, я думаю, стремясь к общению и любви.

Печаль в его голосе заставила волосы у меня на затылке встать дыбом.

— Нам сказали не брать их на руки, не целовать и не утешать их физическим контактом.

— Почему нет?

— Потому что нам нужно было ужесточить их, — сказал он как ни в чем не бывало. — Это правило доставило мне много неприятностей, но в конце концов я придумал способ побороться с ними ради забавы и украдкой обнять их. Тем не менее, после двух месяцев работы я понял, что хочу работать со старшими мальчиками. Мне не нравились все эти слезы.

— Но как насчет чувствительных мальчиков? Есть же и такие.

Арчер выдохнул воздух.

— Есть, но, как я уже сказал: мы ужесточаем их. Со временем они учатся проглатывать свои слезы, страхи и потребность в прикосновениях.

Какое-то время мы просто бежали бок о бок, мое сочувствие делало невозможным не плакать внутри из-за всех маленьких мальчиков, которые плакали, пока не уснули, и прятали свою боль за храбрыми лицами.

— Итак, после трехлетнего возраста у мальчиков на самом деле нет никакого физического контакта, кроме драки, не так ли? Я нахожу это самой печальной вещью на свете. Человеческое прикосновение было такой жизненно важной частью развития любого ребенка. Неудивительно, что мужчины Севера выросли негибкими, неразумными и склонными к конфронтации.

Он пожал плечами.