Книга Соблазнитель, страница 118 – Элин Пир

— Где? У нас в комнате нет дополнительной кровати, — отметил Султан, один из самых младших детей.

— Проявите смекалку, — с улыбкой произнес Марко, который был одним из двух помощников учителей.

— Я не буду делить свою двухъярусную кровать, — законючил кто-то.

— Тогда, думаю, тебе придется проконсультироваться с Оракулом, — поддразнил Марко и повернулся к другому помощнику учителя, Шелли, которой было всего пятнадцать, и она была гением. — Что ты скажешь, о мудрейшая? У тебя есть решение для мальчиков?

Шелли, очевидно, привыкла к насмешкам, поэтому даже не колебалась.

— Я на ночном дежурстве, так что посплю здесь. Ты можешь взять матрас из моего домика.

— Разве я не говорил? — поддразнил Марко, когда Тристан, Шторм и Соло встали. — Вы всегда можете рассчитывать на гениальное решение Оракула.

Шелли бросила на него раздраженный взгляд.

— Мне бы хотелось, чтобы ты перестал указывать на то, что я гений. Как бы тебе понравилось, если бы я постоянно указывала на то, что ты дурак?

Разговаривая, Марко и Шелли выполняли вечерние ритуалы, помогая детям убирать в столовой.

— Знаешь, Шелли, — бросил Марко с усмешкой. — Я бы хотел посмотреть на вещи с твоей точки зрения, но, похоже, я не могу засунуть голову настолько глубоко в свою задницу.

Я как раз собирался попросить его быть поласковее с Шелли, но она ответила прежде, чем я успел открыть рот.

— Очень мило, Марко, продолжай говорить, и, быть может, когда-нибудь ты скажешь что-нибудь умное!

Как только дверь за ними закрылась, остались только Арчер, Кайя, Афина и я.

— Хорошо, теперь мы можем поговорить, — сказала Кайя. — Объясни-ка, Финн, что ты имел в виду, когда сказал, что назревает война?

Мы с Арчером обменялись взглядами. Он знал, о чем я говорил, а вот тот факт, что женщины не поняли этого, красноречиво говорил об их пацифистском мышлении.

— Хан находиться под колоссальным давлением, — начал я. — Наша нация ждала, что произойдет нечто подобное, и теперь, когда граница частично разрушена, это наш шанс снести ее и вернуть власть, в которой мужчинам было отказано на протяжении веков.

Афина и Кайя потеряли дар речи, но плечи обеих поникли, а брови сошлись на переносице.

— Единственное, что останавливает нас от вторжения на данный момент, — это Перл.

— Перл? — сказала Афина. — Потому что Хан прислушивается к ней?

Арчер кивнул.

— Хан знает, что война против Родины будет стоить ему брака, именно поэтому он колеблется.

Голос Кайи дрожал, когда она заговорила.

— Что ж, скажи ему, что все мы, женщины с Родины, встанем на сторону Перл. Если вы вторгнетесь на Родину, мы никогда вам этого не простим. И не сможем здесь остаться.

Арчер отпрянул назад.

— Это нечестно. Не я принимаю решения за Хана, так почему же ты собираешься бросить меня из-за решения, которое принимает он?

— Не только я; Кристина, Рейвен и все дети. Мы все покинем Северные земли! — У Кайи слезы стояли в глазах, когда она подняла руку и указала на меня. — Финн, я знаю, что Хан прислушивается к тебе и Боулдеру, так что вам двоим лучше убедить его держаться подальше от Родины.

— Мне кажется, ты не понимаешь. Хан собирается воевать либо за Родину, либо против нее.

— Что? — Кайя покачала головой. — Но он правитель; на что бы ни решились Северные земли, это зависит от него.

— Для десятков, если не сотен северян, это будет выглядеть иначе. Если он будет сидеть сложа руки и позволит Родине восстановить стену, его линчуют через неделю.