Книга Гордая. (Не)пара для волка, страница 103 – Кира Райт

Эмир сидел в одиночестве неподалёку. И я не смогла пройти мимо. Подошла к нему, увидела непонимание в глазах, обняла крепко и поцеловала в щёку. В последний раз. Муж поморщился, заметив, что на нас кто-то смотрит. Но не успел меня отчитать, потому что я уже встала и торопливо приблизилась к Эмину. Поймав вопросительный взгляд серых глаз альфы, извиняющееся улыбнулась и сделала последний шаг.

*История снежных барсов – в цикле «В плену у зверя»*

Как же страшно было нанести оскорбление Эмину – и дело даже не в том, что они имели право меня сейчас прямо тут и загрызть, а больше – невыносимо казалось увидеть разочарование в его глазах. В глазах его пары. А оно там появится неизбежно, когда я сделаю то, что задумала. Оба – и Эмин и Эли – были так добры ко мне, что сейчас, глядя прямо в глаза альфы, я испытывала такие угрызения совести, которые прежде мне были даже неведомы. Казалось, что я умру, когда Эмин оттолкнёт меня. Но он оттолкнёт. Иначе погибнет. Вместе с Эмиром. Ведь мой отец добьётся своего, если я ничего не сделаю.

Я ещё после истории с ядом поняла, что возвращать меня в стаю раньше срока серые волки не собираются. Братья словно чувствовали, что я на их стороне. Только один рассудительный и жалостливый, а другой – ревнивый и нервный. Но ни один не хотел вернуть. Хотя я говорила в отрытую, даже готова была подыграть и оболгать собственного отца. Они словно не слышали. Только это нужно было сделать! А значит, мне придётся совершить нечто экстраординарное, чтобы не оставить им выбора.

Например, публично нанести серьёзное оскорбление члену их стаи.

Поначалу я думала, что можно провернуть это с кем-то другим. Только позже поняла, что не смогу. Коснуться даже. Не то что…

У нас, волков, без разницы какой стаи, есть определённые традиции и правила. Например, истинная связь считается священной. Если кто-то смеет посягать на неё – причинить вред или заявить права на истинную/истинного другого, это считалось чем-то ужасным. Настолько, что минимум, что светило бы мужчине, провернувшему подобное – вызов на бой и смерть. Для девушки – изгнание из стаи.

И для того, чтобы меня вышвырнули из стаи серых волков с позором, чтобы Эмин не смог вновь спустить мне мою выходку из-за своей доброты и жалости ко мне, нужно всего-то сейчас, при всех… поцеловать или укусить (в попытке поставить метку) того, кто будет рядом с истинной. У кого точное есть пара.

Именно поэтому мне в голову не пришло даже подходить к Эмиру, пока у него была Даяна. Поэтому я смотрела со стороны на то, как он счастлив был тогда, и не смела не то, что озвучить свою симпатию хоть кому-то, а даже самой себе в ней признаваться открыто.

Но представить, что придётся так интимно коснуться кого-то совершенно чужого, не могла. Осматривала каждого тут и осознавала – что не переступлю себя. Невыносимо. И хотя обидеть Эмина – тоже невозможно тяжело, но он единственный мужчина тут, кроме Эмира, от которого меня не воротит на зверином уровне. Может, это оттого, что моя волчица тоже тянется к нему, как к старшему, как к мудрому, почти как к своему альфе. Может также тянулась бы к кому-то из братьев, если бы они не отталкивали меня всегда.

И вот теперь, поймав взгляд альфы, я приближаюсь к его губам и понимаю, что не могу. Не могу! И даже не потому, что мне самой сложно целовать кого-то кроме Эмира, просто это же… Эмин… И рядом стоит его жена с малышом, чей праздник я порчу.