Книга Опасная любовь командора, страница 103 – Ульяна Муратова

Куда ни ступи — везде шипы.

Кеммер

Казалось бы, с каждым прошедшим днём Кеммеру должно было становиться легче. Но не становилось. Острое ощущение неправильности происходящего всё нарастало и нарастало.

Он почти не спал, с трудом засовывал в себя еду и постоянно злился. На брата с его выходками, на Адель с приворотным зельем и нелогичным поведением, на Фоля с его внезапным исчезновением. Но сильнее всего — на неопределённость, в которой он завис.

Воспитание и совесть не позволяли вот так просто взять и забыть о случившемся. Сделать вид, что ничего не произошло. Ведь если допустить мысль, что приворотным Адель действительно накачал Фоль, то... драконово дерьмо получалось, вот что! Не просто дерьмо. Дерьмище!

Помимо воспитания и совести, не давала покоя заноза в сердце. Ныла, тянула, колола.

Вся ситуация казалась нелогичной.

Зачем Фолю так глупо рисковать и подставляться? Он же не дурак… Опять же, совпадение по времени уж слишком невероятное. Если бы Фоль хотел накачать Адель приворотным, он мог сделать это в любой момент. Однако всё случилось именно тогда, когда командор её уволил. А если приворотное Адель выпила по своей воле, то почему не выдвигает никаких требований?

Собственно, из-за странного, болезненного ощущения неправильности Кеммер и не мог жить обычной жизнью. Кроме того, времени не хватало ни на что — приходилось помогать брату и ездить на авиабазу хотя бы раз в сутки, чтобы проверять и корректировать работу строителей. Оставаться в части смысла не было — курсантов и гражданских там нет, лишние люди только мешают на стройке, а опытные пилоты и без командора знают свои задачи.

А потом всё окончательно полетело в драконову бездну из-за безрассудного поведения Ирвена. Вся семья оказалась втянута в новый скандал с Болларами, и Кеммер изо всех сил старался не смеяться над невероятными кульбитами, исполняемыми судьбой. Нельзя не заметить злой иронии происходящего, и он начал думать, что проклятие связало Болларов и Блайнеров гораздо прочнее, чем можно было вообразить.

Гораздо прочнее.

Наконец настал момент, когда Кеммер не мог больше отодвигать личные дела на задний план, а сказанные Гвендолиной слова заставили засомневаться в своих выводах. Гвен считала сестру порядочным и великодушным человеком, и эта характеристика никак не вязалась с тем, что думал об Адели он сам, а значит, кто-то из них двоих ошибался.

Выйдя на улицу из здания Имперской Службы Правопорядка, он подставил лицо лунному свету и спросил:

— Геста, может ли награда богов быть наказанием? И наоборот? Может ли наказание богов быть наградой?

Луноликая не снизошла до ответа. Она молча заливала мистическим голубоватым светом мощёную площадь. В чернильных, насыщенных тенях прятались мрачные тайны и неосуществлённые планы. Светлые ночи, бывшие ранее благословением, теперь казались насмешкой и передышкой.

Но перед чем? Связано паршивейшее предчувствие с Разломом или с Аделью?

Прошло достаточно времени, чтобы дистанцироваться от ситуации и понять, что злость Кеммера столь велика именно потому, что Адель ему нравилась. Нравилась по-настоящему сильно, несмотря на недостатки. Вернее, недостатки тоже нравились.

Поступи подобным образом любая другая девушка, Кеммер сохранил бы хладнокровие. Но несмотря на весь прошлый опыт, Адели он приоткрылся, и получить новый удар в незащищенное место было больно до рези в глазах.