Книга Сложные оборотни госпожи Дарианы, страница 37 – Наталья Варварова

Интересно, а что папа? Тот с нечитаемым выражением лица разглядывал Аделаиду из-под полуприкрытых ресниц. Как-то слишком долго. Если бы меня так сверлили взглядом, то я бы уже подавала признаки недоумения. Но я оборотень, а у вампиров, говорят, вместо крови холодная субстанция… Так, хватит, я никогда не была расисткой и не буду.

— Дариана, а с каких пор ты пользуешь нейтрализатором? Никогда не замечал за тобой подобного, — так, папа переключился на меня.

— Ты мне скажи, как информация о снятом обете мгновенно просочилась во все газеты Белых Гор? Я допускаю, что ты сидел в ночи, разглядывал бумажник с моей фотографией — у всех свои привычки — но когда ты успел растрезвонить об этом среди ночи? Даже журналистам нужны как минимум несколько часов.

— Во время нашего с тобой разговора мне показалось, что ты буквальном в одном шаге…

— Вот как? Но мы с тобой знаем, что ты не из тех волков, кто спешит с выводами, не имея доказательств! Ты был в курсе, что у нас за спинами в шкафу сидит Маркус? — мне уже было наплевать на то, что мы не одни. И вытянувшиеся физиономии наших невольных слушателей вызывали досаду, не больше. — Поэтому ты так смело нападал на него — чтобы окончательно выбесить и заставить торопиться?

— Чтоооо? Ты в своем уме, чтобы я рисковал спокойствием единственной дочери ради этого уе.. простите дамы… идиота, который угробил себя задолго до того, как погибла его семья? Он тебе что-то сделал, заставил?

Давно я не видела, как папа выходит из себя. И это страшно. Потому что у оборотней, которые постоянно сдерживаются, срыв подобен лавине, и по силе нисколько ей не уступает.

— Ясно. Я вызываю ублюдка. У него был шанс, и этот шанс давно в выгребной яме, как и все, чего он добился в своей жизни. Утянуть тебя туда же попробует… Не смотри на меня так, я прекрасно себя контролирую и вменяем.

Мы с Верононом, не сговариваясь окружили его с двух сторон. Отец стаскивал перчатки, и не надо быть провидцем, чтобы понять, что последует за этим. Пентаграмма вызова. Представители первых родов имели право призвать оскорбившего их немедленно, где бы он ни находился.

Аделаида наблюдала за нами, скрестив руки на груди. Вряд ли она могла оценить серьезность происходящего.

— Папа, ты чего. Он утверждает, что у него аффликция, но я не видела свидетельств его болезни. Ты вроде знаешь о ней, но весь вчерашний день Маркус демонстрировал замечательную выносливость. Не говоря о том, что сделает тебя инвалидом, ваш бой ударит по общине. Внесет разлад, лишит нас одного из столпов, а ведь все держится на вас двоих. Папа, перестань! — я кричала, но не видела другой возможности донести до него мысль, что он нужен мне живым.

Отец знает меня как облупленную, надо объяснить, пока не стало слишком поздно. Он скорее всего поймет.

— Дара, это ты перестань, — ухмыльнулся в полрта. — Для тебя я старый прощелыга, ты не представляешь меня в бою и, как все, превозносишь дер Варра, но это видимость. Физическая мощь конечна, интуиция у него слабая, и стратег из Маркуса убогий.

Вернон поднял над нами непроницаемый полог, я же схватила отца за обе руки.

— Послушай меня. Все, остановись! Не ты ли славишься умением слышать? — мне пришлось буквально повиснуть на нем, потому что он упорно чертил в воздухе чертову пентаграмму. — Маркус не сделал ничего против моей воли. Дойдет это до тебя наконец? Я потеряла облик, набросилась на него, немного покусала, а потом побежала. Вернон даже видел часть этого спектакля, как и дети.