Книга Сложные оборотни госпожи Дарианы, страница 104 – Наталья Варварова

Я вскринула, потому что он стремительно оборачивался. На моей руке захлопнулась челюсть с зубищами. Он прикусил меня у локтя — небольно, скорее демонстративно. Я чувствовала язык, обильно покрытый слюной. Капли ползли по руке вниз.

— Нррравлюсь?

Послышался треск. Другой лапой он разорвал платье от лифа почти до талии.

— Неееет, — остатки самоконтроля помахали мне ручкой. — Убирайся. Не то пожжжалеешь.

— Глупая, я уложил охрррану усыпляющим газом. У нас с тобой еще полдня, чтобы ты передумала и начала меня любить. Я лучшая партия для такой, как ты. Вон твой папочка справился же с твоей мамочкой. Говорят, он подкупил докторов и заперся с ней прямо в лечебнице. Ведь помогло, — он выпустил мою руку, и слова выходили из пасти целыми. Аккуратными, как пушечные ядра.

— Прррочь, — обращение заняло у меня всего секунд пятнадцать, причем Фредерик, догоняющийся из фляжки, пропустил его начало. Одним ударом я скинула коленопреклоненного и одуревшего сородича.

Он только что пересказал самую отвратительную байку о моих родителях из всех существующих. Во-первых, любой, кто знаком с папой, плюнул бы ему после этого в лицо. Во-вторых, я слышала историю их знакомства в нескольких вариантах. В том числе от ядовитой стервы, матери Элоизы. Вот она-то точно не собиралась приукрашивать. У мамы в тот период случилось одно из ее коротких просветлений.

— Уууу, какая красавица. А грозная, а запах… Он повалил меня вместе с креслом, от которого я отойти не успела. Краем сознания отметила, что столешница у придиванного столика треснула, лампа разбилась. Вот что фиксирует мозг в такие моменты. Фред придавил мне грудь коленом так, что дыхания перестало хватать. Он не такой здоровый, как Маркус. Но мне с ним не справиться. Это боевой оборотень, обученный, чтобы убивать

«На деньги казны, — просипел внутренний голос. Ему, как и мне, стало мало воздуха. — Захоти ты, и этого молокососа бы растерзали. Достаточно одного твоего слова. Сама же ты ничего не можешь. Неумеха».

Я сжала клык отца, который носила на цепочке. Семейный артефакт, клинок последней надежды — и этой защите меня как раз обучили. Он нужен, чтобы успеть покончить с собой, если ситуация отчаянная. Или забрать жизнь у противника в ближнем бою, а затем уже уйти самому. Вольфдерлайны живыми не сдаются. Значит, мой спор с кузеном будет разрешен таким способом.

Мне даже не понадобилось срывать цепь. Клык моментально удлинился до размеров клинка. Фредерик распластался на мне и сумел раздвинуть ноги. Первый удар я нанесла со спины. Потом в шею и несколько раз в грудь.

Я не вошла в раж, не молотила его. Наоборот, меня накрыло оцепенением, но я все понимала. Помнила, например, как мы вместе играли в догонялки в стенах этого замка. Пожалуй, он всегда был козлом, не соблюдал правила, но разве это снимает с меня вину?

Не надо было спускаться к нему сегодня. Сначала выяснить, зачем пришел. Или сразу привести в чувство. Повести себя, как королева. Не как маленькая дурочка... Куда надежнее ударить себя, в горло или в сердце? В сердце попасть сложнее, а в противном случае — будет дольше и я все тут испачкаю. Кровь пойдет фонтаном. А это приемная зала…

Я наносила рану, целясь в шею. Но отвлеклась на шаги, непроизвольно дернулась, и, конечно, промазала. Удар вряд ли смертельный. В глазах потемнело. Кто-то сбил меня с ног, прижал к полу и вырвал клык-кинжал.