Книга Ни слова, господин министр!, страница 251 – Наталья Варварова

— Родерик, — вздохнула я и не заметила, что вслух.

С тонким звоном хрусталя, переходящим в свист, над кроватью вспыхнула, а затем расцвела черная бархатная роза. Она рассыпала вокруг лепестки: они застревали наверху, не падая и продолжая благоухать. При этом бутон оставался все таким же полным и роскошным.

Брачные браслеты на руках мигнули. Записка оказалась не на столе, а прямо в кулаке:

— Нахаленка, спи, не переживай. Я чуть задержался, тут большая разница во времени. Завтра буду дома. Поцелуй мелкого. Люблю тебя.

Всех остальных тоже.

Еще через шесть месяцев

На завтра в Фересии назначен большой праздник. Тахия все-таки сдалась. Нет, не под огнем и мечом, а под постоянным давлением и угрозой масштабной войны. На престол взошел племянник правителя, который согласился ратифицировать границы на условиях Родерика. Нашему королевству отходили несколько больших форпостов и один крупный порт.

В столичном дворце вечером должны были встречать прибывающего из Тахии короля со свитой. Однако Родерик не ждал меня на этой церемонии. Позади семь месяцев непростой беременности. Начинался восьмой, и сегодня в Гретхеме проходил аттестационный экзамен в старшие классы.

Муж попросил не разрываться на части, а ждать его дома, то есть в школе. После короткого празднования герой Фересии собирался отдыхать в тишине. Парк за окнами разросся и окочательно превратился в лес.

В отличие от второй беременности, когда я носила Эдуарда, сейчас все проходило иначе. Я психовала от любой мелочи, и, чтобы мой настрой не мешал ученицам, экзаменом в конченом итоге руководили Грета, Мэри и Белинда. Я только подписала ведомость.

Идея сделать мужу сюрприз, с одной стороны, мне нравилась, а с другой — нервировала. Появиться на людях без предупреждения, увидеть неудовольствие в глазах тех приближенных Его Величества, кто меня недолюбливал, считая надменной эгоисткой… Находились и такие. За эти годы в качестве королевы я постоянно сталкивалась с тем, что служение короне каждый трактовал, как ему ближе.

Зазвучала валторна. Не привлекая к себе внимания, я вышла из-за занавеса за троном. Пришлось присесть на мягкую подушку на его подлокотнике. Платье, струящееся книзу и переходившее в шлейф, сидело превосходно и подчеркивало потяжелевшую грудь, а вот живот мешал. Плохо, что он мешал не только стоять, но и сидеть.

По-моему, он почти в два раза больше, чем с Эдуардом или Дейвом на этом сроке. Но Родерик каждый раз успокаивал — как и все целители, включая приглашенных. Он соблюдал данное мне обещание — не называл пол ребенка.

Богиня, как же мне не хватало Бекки. Ее заскоков, проказ, бесконечного ворчания. Потоков бодрящей энергии, которые смывали прочь все дурное и неприятное. Было все-таки похоже, что и Дейву без нее плохо. С ее отъездом сын стал мрачным и серьезным. И еще научился делать записи на голограммер, используя лишь небольшие носимые артефакты. Каждый вечер отчет о том, как он провел день, отправлялся на Элидиум.

Грохнули фанфары. Взвилась флейта. Из портала в центре зала вышли Его Величество в походной одежде и чуть позади — командующий Бертрам. Одного взгляда на Родерика хватило, чтобы понять, как он устал. За плечами как минимум бессонная ночь и несколько магических поединков.

В течение года после гибели Стефана муж проверял, как поведет себя их родовая магия. Родерик родился очень сильным темным и, не веря королю, всегда держал запас тьмы — не догадываясь, что их с братом уже соединила обратная воронка и старший Конрад против воли постоянно увеличивал этот ресурс.