Книга Увольняюсь, Ваша Светлость!, страница 133 – Наталья Варварова

— Да-да, я помню. Ты заводишь любовниц, как и положено серьезному мужчине. Каждой лимит по времени, каждую накормить и одарить…

Сноу все-таки лукавил, говоря, что кладовая его не прельщала. Он приподнял меня ладонями за ягодицы и с каким-то утробным ворчанием снова опрокинул на себя. Не переставая поглаживать спину, как будто я кошка.

— А еще я был женат, Джейн. И знаю, что такое разделить свою жизнь с тем, кто тебе дорог. Но ты постоянно цепляешься к любовницам, словно я держал целый гарем.

Во-первых, он говорил в прошедшем времени. А, во-вторых, коснулся интересующей меня темы. Разделение мэра и Минотавра вероятнее всего произошло после смерти жены. Потрясения и на людях оставляют следы. А если ты древний демон?

Однако в шуточном ключе обсуждать это бессмысленно.

— А как ты развлекался? Каким ты был в юности? Где твои родители? — из меня сыпались отнюдь не случайные вопросы. Надо разобраться, что приключилось с нашим мэром. К тому же не очень понятно, как вести себя после безумной ночи. Но Эллиот, кажется, испытывал сейчас куда меньше сомнений.

Его губы накрыли мои с подкупающей нежностью. На словах он ни о чем не спрашивал, но целовал нарочито медленно. Так, чтобы уловить все нюансы моей реакции, — вот сбивается дыхание, затем короткий вздох возмущения и сразу за ним еще более судорожный, — когда сладость его губ разливается по телу дразнящей волной.

Он прервал поцелуй, когда я полностью расслабилась, готовясь к тому, что демон станет настойчивее. Голова покоилась у него плече.

— Джейн, я так боялся, что напугал тебя этой ночью. Все испортил. Я очень редко… в общем, случаются провалы в памяти. Когда ты убежала, — знаю, я сам подтолкнул тебя к этому, — я дико разозлился на себя. Помню вспышку боли, как все темнеет… Потом пришел в себя уже в управе. Перес доложил, что ты в порядке и спишь, а в покоях разгром с моим магическим следом. Но я знал, подозревал… что без тебя той ночью не мог обойтись... Так что хорошо, что все хорошо. Ты безумно дорога мне.

Я видела, что слова давались ему нелегко. У меня так и вовсе застряли в горле. Но я должна выяснить, что с ним происходит. Ну, и со мной, конечно, тоже.

— То есть ты не помнишь ничего, что было дальше, но убедился, что я в порядке?… И все?

Его указательный палец чертил узоры у меня на губах. Это невероятно. Как он угадал, что именно от этой ласки у меня отказывали тормоза… Правда, в этом мире их еще не придумали.

— Милая, у тела тоже есть память. Наши тела ночью соединялись не раз и не два. Прикасаясь к тебе вот так, — большой палец, задев мою нижнюю губу, принялся поглаживать подбородок, — я снова подхватываю вспышки твоего удовольствия. Это внушает надежду, что я не просто подлец, воспользовавшийся ситуацией, а подлец — который позаботился и о твоем наслаждении.

— Конвей, — простонала я. — Перестань. Ты испытываешь угрызения совести. Мне этого достаточно.

— Достаточно, правда? Нет, моя радость, этого не может быть достаточно.

Он снова соединил наши губы, однако на этот раз — чтобы заглушить свою жажду. Герцог выяснил, что хотел, и больше не собирался сдерживаться. Раздиравшие его эмоции напоминали ураган, наблюдаемый нами вчера. Пространство вокруг вибрировало, а я хваталась за Конвея как за единственную возможность удержаться на поверхности сознания.