Книга На пороге неба. Часть Вторая, страница 152 – Елена Янук

Кухня была маленькой. Кроме очага здесь стоял стол и вдоль стен висели штук шесть длинных полок из темного дерева, у дальней стены виднелся вход с тонкой лесенкой, ведущей в погреб. На стенах висели связки сушеной травы, лука и чеснока.

В общем, это был обычный дом, рядового горожанина любой из столиц. Ни роскоши, ни особых удобств, просто и чисто. Несколько спален, гостиная, столовая, помещение для прислуги и кухня.

— Ой, какая ты молчаливая, не то, что я… Меня хозяин то и дело одергивает, говорит, что столько болтать нельзя. Мы с дочерью уже второй год здесь, мне и поговорить и расспросить людей охота, да и тут их не бывает почти…. только рыбак, что свежий улов носит, да купцы, которые продукты привозят. А свои, что тут давно работают, о чем с ними говорить? У нас с ними одни и те же новости.

Я кивнула и отказалась от ужина. Хозяйка расстроилась.

— Весь день готовила, вон и пирожков с земляникой напекла, рыбки нажарила… свеженькая, еще сегодня плавала!

Я ей улыбнулась и покачала головой. Мне не до еды.

Что с братьями, где Игнир, что он задумал?

— Ладно, тогда скажешь хозяину, что я хотела тебя накормить… — обиженно отозвалась женщина, собирая со стола и убирая готовую еду в подгреб. — А то еще скажет, что его гостью не кормила…

— Скажу. Не волнуйтесь, — вежливо отозвалась я.

— Давай я тебя к дочке провожу, она как раз их кормить закончила.

Кого «их»? Я в удивлении подняла брови. Заметив мое недоумение, разговорчивая тетушка отозвалась:

— Да собак, хозяйских собак. Он их страсть как любит! Я больше по дому, а за псами Алекса, дочка моя ухаживает, она тоже без памяти их любит. Вот с такого возраста, — женщина показала рукой метр от пола, — просила купить ей собачку. А тут такое раздолье!

Собак любит⁈ Неужели Игнир вообще кого-то любит? Не верю.

Хотя я вспомнила огромную стаю в академии. Вот уж кто никогда не мучился голодом. Судя по мордам, тех псов кормили отменно, в отличие от учеников.

Женщина тем временем повела меня на улицу. Окончательно смеркалось.

Пока она вела меня по каменной дорожке куда-то к небольшим домам, я осматривалась, надеясь, что смогу обернуться и улететь.

Мы довольно быстро дошли до огромного крытого помещения без стен, с толстыми резными столбами тяжелой соломенной крышей, в котором за небольшой оградкой из плетеного чубука, веселились собаки. Рядом, смеясь с чьей-то выходки, прислонившись к оградке, стояла молоденькая девушка в сиреневом платье, очень похожем на то, что было на мне. Алекса была очень похожа на маму, только у тетушки волосы были частично седые, а у девушки пепельные.

Она беседовала с кем-то из подопечных:

— Ну, малышка, иди ко мне, грустинка моя… — усмехнулась Алекса, подзывая кого-то к себе.

К Алексе, переваливаясь с лапы на лапу, лениво подошла белая собачка.

Широкие пушистые лапы пса забавно и важно ступали по траве. Из-за густой шерсти песик выглядел очень толстым и неповоротливым, а из-за большого роста в первый миг показался мне взрослым. Но при более внимательном рассмотрении выяснилось, что эта милая белая мордашка с грустными синими глазами явно принадлежит малышу.

— Алекса, у нас гости… покажи ей щенков.

Девушка весело посвистела, и к белому песику присоединились такие же пухлые меховые бутузы на толстых лапах только других оттенков. Эти малыши, в отличие от белого песика, весело прыгали с той стороны забора, сквозь щель в плетне, тыкая мокрыми носами в руки Алексы. Они дружно и энергично виляли хвостами, являя собой беззаботную детскую радость.