Онлайн книга «Мое неземное солнце»
|
— Кстати, а зимовка — это надолго? — До календарной весны двести два дня, а точную дату, когда откроется навигация, никакие синоптики тебе не предскажут, — «осчастливила» меня Марьяна Ивановна. Я в каком-то ступоре уставилась на чахлое лимонное деревце в цветочном горшке у окна. Деревце было жаль, разве ж можно его в таких условиях содержать. Издеваются над безответным растением. Но собственные перспективы удручали гораздо больше. Двести два дня⁈ Плюс еще сколько-то до открытия навигации, плюс дождаться, пока сюда долетит или приедет какой-нибудь транспорт⁈ — То есть работа моя накрылась? — Радуйся, что сама не накрылась, — буркнул Михай. Тут же вспомнились все странности моего автопилота. А ведь правда, с этой насквозь непонятной ситуацией надо разбираться. Но сначала поесть! И я, отложив разговоры на потом, подступила к кастрюле с… с едой. Понятия не имею, как называется эта странная бурая масса. Что ж, она оказалась съедобной. Мелкие кусочки мяса, что-то похожее на узкие неровные лоскутки из теста, какие-то овощи, трава… то есть, конечно, зелень. В принципе, судя по подбору продуктов, норму питательности должно обеспечивать. Вот насчет витаминов — сомневаюсь. Пока ела, подумала вдруг, что в голове у меня сейчас такая же непонятная и неаппетитная мешанина, как в тарелке. Странности аварии, пролет с работой, пять человек на станции, по сути, отрезанной от всего мира… Зимовка. Двести два дня самое меньшее. Что я тут делать буду⁈ А правда, что? Сидеть на шее у добрых людей? А потом? Явиться к Карпетянскому: «Здравствуйте, я немного опоздала»? Заса-ада… Я сунула тарелку в посудомойку, заглянула в заварник. Это у них чай такой? На вид — подкрашенная водичка, на запах — запаренное сено. — А кофе нет? — спросила тоскливо. И чего они все так на меня уставились? Первым заржал Макс. Махнул рукой как-то, мне показалось, безнадежно, и расхохотался — до слез. Следом, покачав головой, тихо рассмеялась Марьяна Ивановна. А Михай сказал ехидно: — Только если у тебя в багаже. И тоже, гад такой, заржал. Гулким басом. — Что смешного? — спросила я. — Кофе это как персики, только кофе, — сквозь смех ответил Михай. — То есть без персиков можно прожить, а кофе все хотят. Знаешь, сколько он стоит? — Сколько? Какого ответа я ждала? Раз в десять дороже, чем дома? Раза в три-четыре дороже, чем на орбитальных станциях? Логичный уровень для привозного продукта. Но те цифры, что услышала, буквально сбивали с ног. Моя не самая скромная месячная зарплата — за чашку хорошего натурального кофе в ресторане? Годовая — за пачку средней паршивости растворимого⁈ Да они с ума здесь все посходили⁈ И тут же вспыхнула еще одна, удивительно спокойная мысль: Карпетянский, наверное, потому и искал человека со стороны. Это же все равно, как если бы на Земле предложили работать на какой-нибудь мафиозный картель! Ищите дурачков среди тех, кто ничего о картелях не знает… как-то так. Я подошла к окну, провела ладонью по бронестеклу. Холодное. Типовые панорамные окна на Криосе, наверное, только тоску наводят: что за радость, когда во всю стену снег, снег, снег… А еще можно подняться на самый верх, там все стены такие и весь потолок. Но зачем? Смотреть на звезды и думать, что до космопорта — примерно триста километров по прямой, но он недосягаем, как будто ты провалилась в докосмическую эру? |