Книга Полуночная метель, страница 2 – Мэри Мехам

— Хороший мальчик! — похвалила я, бросая ещё один ком, чтобы хоть немного отвлечься от пронизывающего холода, который сковывал ноги и сжимал лёгкие. Единственное, что согревало меня, — это жгучая злость на несправедливость, которую устроила мачеха.

Молодые маги, которых я учила, не могли постоять за себя, и никакая погода, даже такая холодная, не могла заставить меня отказаться от борьбы за них.

Ни одни сани, проезжавшие мимо, не остановились, чтобы предложить мне помощь, даже когда я пыталась махнуть рукой. Подол платья и плаща промок, впитывая холодный снег, становясь всё тяжелее. Коди, встав лапами на дерево, громким лаем спугнул стаю птиц, которые, взлетев, с негодующим щебетом скрылись в сером небе. Замок всё ещё оставался далёкой светящейся точкой, когда солнце, опускаясь за горизонт, скрылось за соснами. Тьма окутала лес, а сани больше не появлялись.

Смелость, с которой я решила продолжить путь одна, убывала так же быстро, как падала температура. Быть смелой при свете дня легко. Но найти в себе мужество продолжить путь в пугающей ночной тьме — совсем другое дело.

Волки выли протяжно и громко под полной луной, царившей над головой. Я вздрогнула и плотнее закуталась в плащ, изо рта вырывались облачка белого пара, растворяясь в морозном воздухе. Кодиак зарычал, его шерсть ощетинилась, словно предупреждая о грядущей опасности. Многие участки дороги были такими скользкими, что я продвигалась вперед с трудом. Сколько бы я ни знала о нелюбви своей сводной семьи ко мне, всё ещё не могла поверить, что они бросили меня на этом одиноком лесном пути, ровно посередине между последней деревней и той, что окружала замок. Они оставили меня замерзать, рискуя моим благополучием и жизнью среди ночных обитателей леса.

Кодиак подошёл ближе, его острые уши настороженно встали, а глаза были устремлены в одну точку на тёмной линии деревьев. Позади нас раздался вой, и я резко обернулась, широко раскрытыми глазами вглядываясь в тёмный лес, чьи извилистые ветви, словно скрученные лапы, протягивались ко мне, всё ближе и ближе. Наклонившись, я схватила с земли ветку, которая была жалким подобием оружия, на случай нападения. Почти полная луна отражалась в снегу, и благодаря её свету дорога впереди была видна довольно хорошо, если я держалась на её прямом участке.

Кодиак напрягся, встав передо мной, когда на краю леса вспыхнули две точки света. Я замерла, чувствуя, как сердце бешено колотится, и наблюдала, как из мрака начинает вырисовываться силуэт. Волк. Его шерсть сливалась с серыми оттенками зимнего леса, а глаза блестели голодным, хищным светом. Дрожь пробрала меня до самых костей, и была она вызвана вовсе не холодом. Я стиснула ветку, ощущая, как её шершавый край впивается в ладонь. Волк был огромен. У меня не было ни единого шанса в схватке с ним. Я облизнула пересохшие губы, молясь, чтобы выглядела слишком костлявой и измождённой, чтобы представлять собой достойную добычу.

Прежде чем я успела что-либо сделать, Кодиак рванул вперёд, его рычание раздалось в воздухе, пока он стремительно нёсся на врага.

— Нет! — вскрикнула я, бросившись за ним, но вихрь шерсти и клыков оттолкнул меня назад. — Кодиак! — мой крик пронзил ночной воздух, разрывая горло. Я остановилась, охваченная ужасом, и, сжимая ветку, раздумывала, бросить ли её, хотя она могла задеть Кодиака. Слёзы затуманили взгляд, и я не могла даже вздохнуть, слыша только яростные рыки и удары.