Книга Ненужная жена. Хозяйка драконьей крепости, страница 100 – Лина Калина

— Она же ребёнок. Ей лет двенадцать! Как ты можешь быть таким… спокойным⁈ Она же боится!

— Она имущество, — его глаза сверкают сталью, но в их глубине мелькает что-то неуловимое, что я не могу разобрать.

Вспоминая, как Элис и Руни рассказывали, что Вейл сам решает, кому стать имуществом, я с болью шепчу:

— Ненавижу Вейла.

Толпа шумит. Ставки растут.

Ривз резко поворачивается ко мне.

— При чём тут Защитник Истока? — в его голосе — напряжение.

— А кто решает, кому быть имуществом⁈

— Он следует закону. Не просто так подписывает документы. И причём тут Вейл, если родственники сами… Всех не спасёшь.

— Конечно, — ярость подступает к горлу. — Это же надо разбираться в каждом случае! А не подписывать бумаги и забывать!

— Ты не понимаешь! — резко обрывает Ривз.

— Не понимаю⁈ — кричу я. — Да он же…

Я резко выбрасываю руку в сторону толпы, но Ривз перехватывает её, сжимая запястье. Его прикосновение как огонь. Ещё немного и воздух между нами взорвётся.

— Тише, — он притягивает меня ближе, и я оказываюсь вплотную к его боку. — Успокойся.

Взрыв смеха из толпы. Ставки растут. Меня передёргивает от цинизма этого «развлечения».

— Отпусти, — я пытаюсь вырваться.

— Ири, — его голос бархатный, но с металлическими нотками. — Ты не знаешь, о чём говоришь. Вейл… он сложнее, чем ты думаешь.

— Сложнее? — выплёвываю я, глядя ему прямо в глаза. — А кто он? Святой? Благодетель? Нет! Он продаёт детей в рабство!

Уголки его губ едва заметно дрожат, но это видение исчезает так же быстро, как появляется, сменяясь привычной непроницаемой маской.

— Есть вещи, которые ты не поймёшь, пока не столкнёшься с ними сама. Вейл вынужден принимать сложные решения.

— Ты оправдываешь преступника, который прячется за высоким положением, — цежу я сквозь зубы. — Торговля людьми — это отвратительно. И всё это происходит прямо на музыкальном фестивале!

Толпа ревёт, выкрикивая ставки. Глаза девочки на помосте — два тёмных озера ужаса, цепляют меня, как якорь. Каждый выкрик — удар кнута, от которого вздрагивают её хрупкие плечи.

— Как я устала от этого мира! — шепчу я, сдерживая слёзы. — От его жестокости, постоянной борьбы… Хочу домой. Бессилие изматывает. Я бы спасла её, будь у меня состояние. Но я ничего не могу. А она… ребёнок… Она так боится.

Ривз накрывает мою руку своей. Его прикосновение неожиданно тёплое, в нём чувствуется едва сдерживаемая сила.

— Всегда найдётся тот, кто заплатит. Вопрос лишь в цене, — его голос хрипловат, взгляд прожигает. — Я мог бы купить её для тебя, Ири. Но какую цену ты готова заплатить мне? Что, если я попрошу взамен одну ночь?

Я поднимаю на него глаза, встречая его пронзительный взгляд.

— Не играй со мной, Ривз, — шепчу я, чувствуя, как учащается пульс. — Не сейчас.

— А когда? — его пальцы слегка сжимают мою руку.

— Не сделаешь ты этого, Ривз. Не потребуешь ночь, — устало говорю я. — Прячешься за чужим именем, но под маской холода скрывается до ужаса благородная душа. Дразнишь меня, хочешь увидеть реакцию. Возмущение? Крики? Слёзы? Не дождёшься.

— Тысяча раз! Тысяча два…

Голос распорядителя словно растворяется в шуме толпы, и я уже не могу сдержать слёзы.

— Десять тысяч! — глухо, но уверенно заявляет Ривз. Его голос разрывает тишину, как удар грома.

Все замирают.

Распорядитель растерянно моргает.