Книга Позор рода Фавьен. Хозяйка Пурпурной крепости, страница 90 – Лина Калина

— Я готов показать свой каталог, — раздаётся за спиной голос Мирвина. — О-о, какая там мебель…

Словно мысли мои подслушал.

Я оборачиваюсь. Мирвин уже вытаскивает из кармана чёрный куб. Он кладёт его на ближайший стол и с довольной миной возится. Через мгновение в воздухе появляется полупрозрачный диван: он вращается, меняет обивку, дерево становится то светлым, то тёмным, то и вовсе превращается в металл.

— Каталог? — переспрашиваю я. — У меня замок сам стены перестраивает, а вы мебель предлагаете.

— Тем более, лиора. — Мирвин сияет так, будто предлагает мне трон императора. — Стены можно облагородить, но именно мебель придаёт дому душу. Поверьте, в моём ассортименте такие чудеса, что даже ваша магия позавидует.

Я щурюсь, глядя на его куб и полупрозрачный диван, и понимаю, что после витражей и арок это выглядит как

дешёвый фокус в трактире. Но любопытство берёт верх.

— Ладно, рискну, — говорю я и протягиваю руку к кубу. Тот отзывается мягким сиянием, и иллюзорный диван словно ждёт выбора. Я касаюсь ближайшей руны — обивка меняется на пурпурный бархат.

— О-о, вот это вкус, лиора! — Мирвин хлопает в ладоши. — Такой цвет редко заказывают, слишком дорогой в изготовлении.

Я пробую ещё одну комбинацию, и диван вытягивается, превращаясь в длинный стол с резными ножками. На поверхности проступает рисунок драконьих крыльев, и я невольно усмехаюсь.

— Почти мебель, — бормочу. — Но всё же пока игрушка.

— Мебель будет именно такой, какой вы её сделаете, — шепчет Мирвин, заговорщицки склоняясь ко мне: — Никаких ошибок. Никакой рутины мастеров.

— Хорошо. Давайте проверим ваши чудеса на практике, — произношу я. — Один пробный заказ.

Мирвин аж подпрыгивает от радости, быстро кланяется и торопливо касается куба.

— Я хочу вам предложить нечто такое…

***

Иллюзии гаснут, оставляя лёгкий след чар. И я понимаю: послезавтра в моём распоряжении окажется новый стол с узором драконьих крыльев, четыре стула и кресло.

Если Мирвин привезёт настоящую мебель, а не «почти вещи», можно будет постепенно обставить весь замок. Хорошо ещё, что жильцы — не мебель: избавляться самой не приходится, исчезают добровольно.

На следующий день, едва рассвело, во дворе сияет полированный бок имперского големобиля. Каэль с новой женой спешат покинуть крепость.

— Отвратительное место, — цедит фарфоровая мимоза, осторожно подхватывая подол, чтобы забраться в салон. — Жить здесь совершенно невозможно.

Я приподнимаю бровь и улыбаюсь. Удивительно, что это хрупкое чудо вообще не рассыпалось после первой же ночи в той комнате.

Каэль, захлопнув дверцу за своей мимозой, подходит ко мне. Его лицо слишком спокойное, будто он всю ночь репетировал.

— Жду тебя к началу сезона, дорогая жена, — говорит Каэль. — И я, конечно же, буду скучать.

— Счастливой дороги, — отвечаю. Пусть скучает. Главное, что делать это ему придётся очень далеко от меня.

Каэль уходит к големобилю, и вскоре тот мягко трогается со двора. Всё это время за моей спиной неподвижно стоит Рик, молча наблюдая. На нём тёмно-синяя дорожная одежда, строгая и безупречная, за плечами — посох, плотно стянутый тканью. Сомнений нет: и отъезд Каэля, и появление имперского големобиля устроил он, чтобы помочь мне.

Я вздыхаю, уголком глаза улавливаю его взгляд — холодный и слишком внимательный. Рик не говорит ни слова, но воздух между нами будто тяжелеет.