Книга Стань моей мечтой, страница 73 – Виктория Рогозина

— Простите, Григорий Григорьевич, — спокойно, но твёрдо сказала Варвара, — я не веду разговоров тет-а-тет с отцом того, кто годами систематически унижал и ломал жизни меня и моих одноклассников.

Мужчина чуть дернул бровью, но промолчал. Варя продолжила:

— Если вы действительно хотите поговорить, это будет при свидетелях. Я приду не одна — как минимум с братом. И разговор будет под запись. Камеры — обязательны. Мы уже проходили через «неправильно истолкованные слова».

Григорий Григорьевич на мгновение посмотрел на неё с прищуром. Казалось, он вот-вот возразит. Но потом вдруг усмехнулся — устало, как человек, который ожидал сопротивления, но не совсем в такой форме.

— Ценю деловой подход, — медленно произнёс он. — Ладно. Приходите с кем угодно. Хоть со всей вашей командой и в касках. Камеры — пожалуйста. Я буду ждать в кабинете директора. Сегодня. После последнего шестого урока.

Он развернулся, собираясь уходить, но на секунду замер.

— И, Варвара… — бросил он через плечо, не оборачиваясь. — Спасибо, что не послала. Хотя была бы в своём праве.

И пошёл прочь по коридору, оставляя за собой тяжёлую тень. Варвара вздохнула, а Миша только и сказал:

— Олег что-то задерживается в столовке. Неужели булочки закончились?

Олег появился из-за угла, весело смеясь с Жэкой и жонглируя тремя ещё тёплыми булочками. Один из завитков успел чуть примяться — Жэка виновато хихикал, явно где-то уронил, но тут же поднял и сдобрил шуткой про «три секунды на земле — не считается».

— Булки спасены, — торжественно сказал Олег, протягивая одну Варваре и другую Мише. — Только не говорите, что на диете.

— Не до диеты, — с серьёзным лицом отозвалась Варвара и коротко пересказала всё, что произошло с Григорием Григорьевичем.

Улыбка на лице брата угасла. Он молча отряхнул крошки с пальцев о джинсы, шагнул в сторону и тут же набрал Славика.

— Слав? Бери Никитоса, петлички, камеры, всё что есть. Срочно. Кабинет директора. У нас разговор в кабинете директора, но только под запись. Нет, не Егор — его батя. Да, тот самый. Да, на полном серьёзе. — Он выдохнул. — Ждём вас, как только сможете.

Он сбросил вызов и снова повернулся к Варваре:

— Молодец, что не повелась. Такие, как он, привыкли рулить кулуарно. А мы теперь — при свете, по-честному.

Жэка хмыкнул, подбросив пустую бумажку от булочки в мусорку:

— У вас тут прям подписочный сервис вживую. Только без абонентской платы.

— Пока без, — усмехнулся Миша. — Но если этот выпуск пойдёт, можно будет подумать о донатах.

Все засмеялись, но смех был нервный. Напряжение сгущалось. Сегодня предстоял важный разговор — и никто не знал, с чем тот человек, который когда-то молчаливо покрывал сына, теперь придёт сам.

Олег шел рядом, хмурясь и едва жуя булочку, словно та была не мягкой и сладкой, а набитой щебнем. Он крутил в голове возможные сценарии, напрягая каждую клеточку логики. Что могло понадобиться отцу Егора? Попросить остановиться? Угрожать? Договориться? Или — вдруг — извиниться?

Он даже не заметил, как Варвара чуть приблизилась, приглядываясь к брату. Затем мягко, почти неуверенно, сказала:

— Олег... можно я попрошу тебя об одном?

Он тут же обернулся.

— Варь, ты же знаешь. Всё что угодно для сестрёнки. Хоть в огонь, хоть...

— Мне нужно, чтобы ты пошёл со мной. И Миша тоже. Но говорить — хочу я сама.