Книга Не буди лихо, страница 50 – Виктория Рогозина

Анна чувствовала странную смесь облегчения и страха. Она понимала, что ей нужно уезжать, как Виктор и просил, но в душе боялась оставить его здесь одного. Она оглянулась на сумку и, вздохнув, сжала записку ещё крепче.

«Пожалуйста, Виктор, будь в безопасности», — прошептала она, надеясь, что её мысли долетят до него сквозь это разрушенное, заражённое пространство.

Двадцать седьмое апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года началось солнечным и тихим утром, словно природа сама старалась скрыть масштабы надвигающейся катастрофы. Люди в Припяти просыпались, не подозревая, что этот день станет последним в их привычной жизни. Улицы, залитые светом, медленно заполнялись людьми, которые не спешили. Никто не догадывался, что в атмосфере уже разлетались невидимые, но смертельно опасные радиоактивные частицы.

В час дня по местному радио прозвучало официальное объявление об эвакуации:

«Внимание, внимание! Уважаемые товарищи! Сегодня городской совет Припяти принимает решение об эвакуации населения города на 3 дня в связи с аварией на Чернобыльской АЭС. Сегодня, двадцать седьмого апреля в четырнадцать ноль-ноль к каждому дому будет подан автобус. Закройте окна, перекройте водопроводные краны. С собой возьмите только необходимые вещи на первый случай, документы и продукты питания».

Люди восприняли эти слова спокойно, уверенные, что это всего лишь временная мера. В городе не было паники. Кто-то смеялся, обсуждая, что это возможность отдохнуть на природе, другие задумывались, как быстро смогут вернуться. Никто не знал, что эта поездка станет последней — назад пути уже не будет.

К обеду в город потянулась длинная колонна автобусов со всей Киевской области — около двух тысяч машин. Они выстроились в ряд, будто ожидали отправки в обычный день. В руках людей были маленькие сумки с документами и вещами первой необходимости. Кто-то даже взял гитару, готовясь провести "веселые выходные" на временных квартирах. Многие оставляли свои дома открытыми, не подозревая, что больше сюда не вернутся.

Анна, как и остальные жители, готовилась к отъезду. Она быстро собрала свою сумку, бросив туда всё самое необходимое, и закрыла дверь своей квартиры. В её голове всё ещё звучали слова Виктора, обещавшего вскоре присоединиться к ней. Но тяжесть на сердце не давала покоя — что, если он не сможет выбраться? Что, если его уже нет? Она украдкой оглядывала город, видя знакомые лица, но её взгляд каждый раз скользил мимо — Виктора среди них не было.

В 14:00 ровно, как и обещали, к каждому дому подали автобус. Сотрудники милиции начали обходить дома, проверяя, чтобы никто не остался. Семьи собирались в тесные группы, прощаясь с соседями, будто это была простая поездка на дачу. Никто не думал, что прощание окажется последним. Люди медленно садились в автобусы, занимая места у окон, чтобы в последний раз взглянуть на свой город. Взрослые обнимали детей, пытаясь не показывать тревогу, которая начинала закрадываться в их сердца.

Анна села в автобус среди таких же тревожных лиц. Она крепко сжимала в руках маленькую сумку и держала записку от Виктора, надеясь, что он успеет выбраться и найдет её, как обещал. Но мысль о том, что этот отъезд — больше чем временная мера, не оставляла её.

К пяти часам вечера город опустел. Автобусы с людьми покидали улицы, увозя их в безопасные зоны — Иванков, Полесское, Киев. С каждым часом ситуация становилась всё тревожнее, но люди всё ещё надеялись, что скоро вернутся домой, что это просто временные трудности. Эвакуация прошла тихо, без спешки и хаоса, словно никто не подозревал, что невидимая угроза уже окутала этот город.