Книга Спецкурс магической ботаники, страница 139 – Валентина Елисеева

— Чепуха все сказки про её способности.

— Ага, сам-то чего вскочил тогда и от стен попятился? Из школьного курса ботаники никак не вспомнишь, какой яд выделяет эта склизкая дрянь?

— У нас есть знаток, сейчас спросим, — прорычал лохматый, угрожающе окутываясь радужными заклинаниями и подступая к решётке.

Кэсси поднялась, развернулась и твёрдо встретила свирепый взгляд.

— Тысяча золотых в виде браслета, подаренного мне лордом Левиттом, и тошнотворная настойка, отпугивающая девушку от всех прочих кавалеров. К слову, куча золотых, прилагающихся к жениху, заметно повышает уровень его привлекательности для невесты. Готова дать магическую клятву неразглашения обстоятельств моего похищения, буду всех уверять, что ездила покататься по ночной столице. Лишайники выделяют фракции, обладающие снотворным действием, — информация для версии вашему начальству. Если не верите в мою способность командовать растениями — готова продемонстрировать её на примере огнецвета. Вы же не боитесь мирного перекати-поля, расходующего магию исключительно на свет, который даже не обожжёт?

Иронию маги не оценили и злобно насупились. Однако обещанное представление, выходящее за предписанные законами магии нормы, оказалось хорошей приманкой. Школьную ботанику эти двое давно позабыли, в академиях не обучались, так что устроить для них «волшебство» будет не слишком сложно. Она горячо надеялась на это!

— Вытряхните огнецвет на стол из банки, и я велю ему закатиться... — Кэсси оглядела подземную тюрьму, пожала плечами и якобы наугад ткнула в один из углов: —...туда. Потом прикажу ему перестать светиться, а затем заставлю выкатиться обратно в центр, к столу.

Маги помолчали, несколько раз переглянулись, лохматый проворчал, что такое сотворить невозможно. Тюремщик Рэмс почесал в затылке, буркнул, что они ничего не потеряют, если проверят слова дамочки, и снял крышку с огнецвета.

Напуганный узник банки мигом скатился со стола и запрятался в самый тёмный угол подземелья — тот самый, освещённость которого и Кэсси сочла минимальной. Разумеется, полуразумный цветок тут же перестал светиться, чтобы не сдать врагам своё убежище, — нормальная реакция существа со здоровыми инстинктами, оказавшегося в непривычной обстановке. В знакомом с рождения доме огнецветы светились всегда, поскольку не ожидали подвоха от заботливых хозяев, а от подозрительных гостей прятались в давно присмотренных убежищах.

Однако огнецветы разводятся людьми и для людей, магам ни к чему цветы и керосиновые лампы, чтобы освещать себе путь во тьме. Поэтому студентам Кэсси, чтобы разбираться в повадках полуразумной и вовсе неразумной флоры, часто приходилось конспектировать сведения, прекрасно известные большинству людей обыкновенных. Например, что сок березы добывается с помощью разреза на стволе, а не выжимается из листьев, а в дикой природе огнецвет не так-то просто отыскать: шум шагов встревожит его и заставит погаснуть и спрятаться до того, как ищущий сможет увидеть живой огонёк. Кстати, широко распространённые в средней полосе огнецветы уходили влёт в лавке нэсса Годри как раз по причине трудностей охоты на них в диких лесах.

Тюремщики Кэсси не интересовались тонкими нюансами поведения огнецветов в нестандартных ситуациях, оттого прекращение свечения клубка вызвало у них потрясённый вздох: ни в домах людей, ни в лавках магических растений они никогда не видели НЕ светящихся огнецветов! Сосредоточившись, Кэсси усилила чувство собственной жажды, транслируя его своему питомцу. Чуть успокоившись в углу, тот украдкой, не полыхая ни одним язычком пламени, покатился к небольшой луже у стола — то есть, куда и было обещано Кэсси.