Книга Игры титанов: Вознесение на Небеса, страница 216 – Хейзел Райли

Я накрываю его ладони своими и сжимаю — тепло. Пытаюсь улыбнуться, зная, что улыбка выйдет фальшивой.

— Я знаю, Арес. И спасибо. Правда, спасибо. Но, похоже, истина — другая. Нам остаётся только принять её и двигаться дальше.

— Простите… — вмешивается Афина, глядя куда-то в одну точку. — Ты ведь украл то видео из дома нашего отца, верно?

Арес пожимает плечами, не понимая, к чему она клонит:

— Да.

А я понимаю:

— Странно, что он тебе это позволил.

— «Позволил»? Я был ловкий и быстрый.

— Эй, агент ноль-ноль-шестьдесят-один, придурок, — осекает его Хайдес, — наш отец не «разрешает» красть своё. Если это у тебя — значит, он позволил. Он знал, что ты там, и дал тебе это сделать.

— Молись, чтобы он не пришёл тебя наказывать, — подытоживает Афина.

А что, если… если это видео — не то, что видел Арес просто потому, что Кронос поковырялся в нём, прежде чем оно попало к нам? Насколько безумна такая мысль? Насколько можно цепляться за неё, чтобы потом не разбиться ещё больнее?

Остаток дня я провожу одна.

В Йель возвращаюсь уже после ужина, несмотря на то что и Гермес, и Хайдес писали встретиться в кафе. Я не избегаю никого. Я ни на кого не злюсь. Я просто не выношу собственные мысли — о каком уж разговоре с людьми может идти речь.

Переступая порог, я уже знаю: Хайдес ждёт меня в комнате. Мысль о нём и Аресе на диване, которые стараются не обзываться, вызывает у меня слабую улыбку.

Чем дальше иду — нога за ногой, — тем неуверенее шаг. Всё упирается в ответы. Такой сумбур, что мне, кажется, уже не узнать покоя.

Открываю телефон и переписку с Аполлоном. Понятия не имею, где он: вернулся ли в Грецию или решил послать всех окончательно.

Печатаю на злости, быстро, почти дрожа.

Ты должен связать меня с Персефоной. Как можно скорее.

Ответ прилетает раньше, чем я гашу экран, будто он ждал.

Да.

Где ты?

Дела. В Йель не вернусь. Пока, по крайней мере.

Я замираю у входа, надеясь, что Аполлон ответит быстро — и правда, минут через десять экран вспыхивает. Одновременно прилетают два сообщения: от Хайдеса и от Аполлона. Открываю только второе.

Жди её в саду, под деревом, которое ближе всего к боковому входу в общагу.

Я даже не отвечаю. Запихиваю телефон в карман и вылетаю наружу, обратно в холод. Добираюсь до места, что указал Аполлон, и жду.

Через четверть часа в сумраке вырастает силуэт девушки. Всё это время я пялюсь на уведомление от Хайдеса и так и не открываю его.

Когда мы оказываемся лицом к лицу, обе молчим. Она — ровно такая, как я запомнила.

— Привет, Хейвен.

— Привет, — я запинаюсь. Мне её звать «Персефоной», правда?

Она будто читает мысли:

— Моё имя — Эш. Если хочешь, зови так.

— Ладно. Эш.

Эш закидывает лицо к небу, я провожаю взглядом её идеальный профиль. Она изучает дождь вокруг нас, будто это самое завораживающее зрелище на свете, потом бросает на меня быстрый взгляд:

— Напомню: это ты попросила со мной поговорить. Я слушаю.

Верно.

Я прочищаю горло:

— Ты была в приюте с Хайдесом?

Она поднимает бровь:

— Да. И что?

Боже, почему я уже чувствую себя идиоткой, хотя мы ещё толком не начали?

— Часть меня была уверена, что вы с Кроносом врёте. Что вы с Хайдесом на самом деле не были знакомы. Не знаю почему, но…

Эш улыбается — мягко, с сочувствием, от которого меня знобит от злости. Наконец разворачивает голову ко мне и перестаёт рассматривать серое небо.