Книга Ведьмы замуж не выходят, страница 70 – Ольга Токарева

Плечи ведьмочки поднялись и опустились от тяжелого вздоха, она прижалась к груди ведьмака, перебирая пальчиками его кожаную куртку. – Хорошо. Потом что-то вспомнив, подняла на него встревоженный взгляд. – Конар…я и без обнов обойдусь, тебе ведь в дорогу, путь, поди неблизкий.

Ведьмак прижал к себе ведьмочку, коснулся губами макушки, губы разошлись в грустной улыбке. – Обо мне не переживай, я из Змеиной пустоши еду. Второй заплечный мешок, что к седлу был привязан, весь забит ядами змей. Отвезу в Рангвург, получу за них пару, а может, и три таких мешочка. И узелок с едой оставь себе, доеду до ближайшей деревни разживусь, чем-нибудь, я неприхотливый.

Они еще немного посидели, Конар вновь тяжко вздохнул.

– Пора мне… Вириди.

Ведьмочка встала с колен, опустив голову, пересекла избу, открыв двери, села на крыльце. Прислонясь лицом к столбу навеса, с тоской в глазах наблюдала, как Конар седлает своего коня и не спеша ведет его со двора. Перекинув дорожный мешок за плечи, пригнувшись, он скрылся под могучими лапами елей.

Вириди старалась не плакать, хотя в носу изрядно щипало, мокрая пелена слез, заволокла грустные глаза, но, ни одна слезинка так и не скатилась по ее щеке.

*****

Смеркалось, Конар щурясь, вглядывался в голые стволы деревьев. Вертикальный зрачок его глаз, напряженно пытался найти выход из Ведьминого леса. Твердые широкие губы разошлись в веселой улыбке. – Ох, и ведьмочка…что Призрак, не отпускают нас, пошли назад, ночь скоро, не ночевать же нам под деревом.

Конь повернул голову, всхрапнул, черный глаз лукаво посматривал на хозяина.

– И нечего на меня так смотреть, дорогу назад надеюсь, найдешь.

Призрак фыркнул пренебрежительно, развернулся и поспешно стал переступать и обходить поваленные за ночь от буйства природы деревья.

Было уже темно, когда они вновь вышли к избе ведьмочки. Но силуэт сгорбившейся на крыльце Вириди был виден хорошо. Она продолжала сидеть все в той же позе, прислонившись головой к столбу, плечи поникли, ослабевшие руки лежали на коленях.

Конар завел Призрака в стойло, снял седло. – Воды и сена на ночь тебе хватит, отдыхай, – прошептал он, хлопнул коня по крупу и зашагал к крыльцу.

Подхватив Вириди на руки, зарылся лицом в ее волосы. – Что же ты творишь ведьмочка? Наслаждаясь цветочным запахом ее волос, поднялся по крыльцам, открыв дверь, вошел в избу, вскинул руку, свеча на столе мгновенно вспыхнула ярким пламенем.

Вириди поняв, что вновь находится в объятиях ведьмака, вцепилась худенькими пальчиками в кожаную куртку, уткнувшись в твердую, словно Зигинские мечи грудь, зарыдала навзрыд.

Конар сел на кровать, приподняв голову ведьмочки, стал бережно собирать губами дорожки слез на лице, все еще всхлипывающей девушки.

– Ведьмочка моя сладкая, ну чего ж ты так плачешь? Проказница, все пути дорожки в лесу перепутала, чтобы мы не ушли.

Вириди перестала плакать, брови мгновенно приподнялись, мокрые длинные, пушистые ресницы замерли, ярко-алые припухлые губы чуть приоткрылись.

– Чего ты так удивляешься, шалунья лесная. Ты путы своей ведьминской силы за нами пустила и не отпускала, понял уже, когда темнеть начало. Озорница – ты моя черноглазая.

Конар жадно впился в четко очерченные манящие познать их сладость губы ведьмочки. И познавал их всю ночь, пил и не мог напиться. Сгорал в огненной страсти и вновь разжигал сладостный костер их тел движениями своего тела, чтобы в который раз за ночь тонуть в обоюдном стоне наслаждения.