Книга Безжизненно стучат не любящих два сердца, страница 88 – Ольга Токарева

Посмотрев на меня с болью в глазах, Идонт продолжил:

— Вот тогда я и узнал, юная леди Киара, что метаморфы меняют лик, но не цвет своих глаз и их выражение. Не бойтесь меня. Я буду верен вам до конца своей жизни. Уставшая вы сегодня. Поедемте домой.

Открыв дверцу, Идонт дождался, когда я поднимусь в карету и, вскочив на козлы, прикрикнул на лошадей, чтобы трогались.

Вероятней всего, потрясений сегодняшнего дня было для меня слишком много. Сидя на сиденье, я не могла успокоить бившую меня дрожь. Попробовала делать дыхательную гимнастику, но и она не помогла. И тогда, закрыв глаза, тихонько запела песню, помогавшую мне в самых трудных ситуациях:

«Мы поняли с тобой, что не нужны друг другу

Мы поняли с тобой, что между нами вьюга…»

Что удивительно, сразу после второй строчки слов меня накрыло холодной лавиной снега. И чем дольше я пела, тем больше понимала, что погружаюсь в кокон холода и отчужденности от переживаний, душевных страданий, боли и смерти. Странные, новые, невероятные ощущения, снявшее напряжение и принесшее покой. Я уходила с головой в удивительное действо, прочувствовала каждой клеточкой тела насыщение умиротворения и ликование погружения в ледяную глубину блаженства, отрешенности от мира.

Где-то на отголосках сознания поняла, что карета остановилась. Вынырнув из оков безразличия, разомкнула веки. Чуть приоткрыв рот, выдохнула изо рта холодное облако. Ухмыльнулась мыслям:

«Это что-то новенькое. Но так легко и спокойно. Словно все мои чувства находятся в заморозке. Ладно, потом разберусь. Сейчас ванна и баиньки».

Долгожданный сон не принес радости. Не успев закрыть глаза, я вскакивала и мысленно вонзала клинки в сердца двух убийц. Вскочив в очередной раз, поняла, что больше так продолжаться не может. Решила проверить новую обретенную способность. Едва прокрутив в голове первые две строчки песни, мгновенно погрузилась в кокон спокойствия. Подбив подушку, обняла ее и уплыла в царство Морфея, где меня уже никто не беспокоил.

Открыв утром глаза, широко зевнула, проклиная выродков, не давших мне спать. Но, вспомнив, как вчера задела самолюбие Дирвана, тут же вскочила с кровати.

Мне кажется, я еще никогда не занималась с таким остервенением. Сначала разминка, а затем точные удары острого лезвия в тела манекенов, изображающих для меня насильников.

Изнемогая от усталости, обернувшись Уфой, заскользила по полу в сторону блюдца. Разинув пасть, дождалась, когда с моих клыков капнет яд, и со вкусом удовлетворения совершила оборотничество.

Окунув клинок в прозрачное токсичное вещество, вытащила острие. Полюбовалась на смертоносные капельки, стекающие по острию. Осторожно засунула оружие в ножны и с чувством выполненного долга покинула потайную комнату…

Позавтракав утром с матерью, постаралась не выдать своего внутреннего взволнованного состояния. Добиться спокойствия опять получилось легко. Достаточно было мысленно пропеть строчки любимой песни. Поцеловав в щеку Яриму, отправилась на репетицию. Коллектив уже сформировался. Теперь для гармоничного звучания требовалась каждодневная прогонка и спевка ансамбля.

Кстати, задействовала в работу троих сыновей Лакрес. Сева и Гави — погодки двадцати и девятнадцати лет. Марху недавно стукнуло семнадцать. В первую очередь, проверила их музыкальные способности. Оказалось, что у молодых людей присутствует музыкальный слух, и вокальные данные были неплохими. Но этого было очень и очень мало. Для обучения их нотной грамоте и постановки голоса нужно затратить не один год. Поэтому пока вечерами парни прислуживали посетителям, а днем осваивали азы музыкального поприща.