Книга Безжизненно стучат не любящих два сердца, страница 62 – Ольга Токарева

Очнувшись от нашей перепалки, Ярима подхватила меня под локоть и поволокла к нашей карете, стоявшей невдалеке.

— Киара… ты сошла с ума! Это ведь Клэр Маджонская! Склочней старухе во всем государстве нет.

От такого заявления я остановилась, как вкопанная. Постепенно до меня дошел смысл услышанного. Да и по выражению лица матери поняла, с кем мы повстречались.

— А яблоко от яблони недалеко упало. Гнилые корни издалека вид…

Договорить я не успела от оглушительного вскрика, разнесшегося по центральной площади.

— Доченька!

Я дернулась. Мое тело самопроизвольно отозвалось на голос Флави Корхарт. Мать Ливин сейчас стояла в трех шагах у меня за спиной. А я не представляла, что делать. Врать. Выкручиваться. Но я не могла во второй раз разбить материнское сердце.

Посмотрев на побелевшее лицо Яримы, я улыбнулась ей одними уголками губ, выразив взглядом, чтобы она не беспокоилась, медленно повернулась. В воспоминаниях Ливин ее мать была скромной, забитой женщиной, обожавшая своих детей и не любившая мужа-гуляку. Решение проблемы пришло спонтанно. И я сделала шаг навстречу графине, затем второй. Остановившись напротив нее, постаралась принять искренность во взгляде.

— Леди, прошу меня извинить, но вы ошиблись. Я — дочь Яримы Барванской и Рихарда Корхарт, — сказала это как можно громче, чтобы все зеваки успели хорошо расслышать и поделиться новостями со своими близкими и знакомыми. И, не дав опомниться Флави, подхватила ее под руку и повела в сторону матери, говоря с лаской в голосе: — Пройдемте в карету. И уже вместе обсудим этот вопрос в нашем особняке.

Женщина, которую я поддерживала под руку, едва шла. И ее можно было понять. Хоронить родную любимую кровиночку, а потом увидеть живой. Я бы сама с ума сошла, если бы со мной такое произошло. А здесь очередной нож в сердце от моих слов. Флави сейчас была не краше моих призраков. Смертельно-бледное лицо, дрожащая нижняя губа и пелена слез на глазах рвали мою душу. Не выдержав, наклонилась и шепнула:

— Не делайте резких движений. Я должна скрываться.

Графиня остановилась. Посмотрела на меня глазами, наполненными болью, коснулась пальчиками моего лица.

— Ты не Ливин, но очень на нее похожа.

— И да, и нет. Лучше пройдемте в карету, и я расскажу вам, почему должна так себя вести.

Посадка в карету не вышла без приключений. По всей видимости, у Флави отказывали ноги, и она никак не могла встать на ступеньку. Эрому пришлось подхватить леди на руки и посадить на сиденье. Лицо графини нужно было видеть. Видно, бедняжку первый раз на руки взяли. Понимаю. Незабываемые впечатления, хоть бы на минуту почувствовать сильную мужскую грудь, а не хилое плечо гуляки-мужа.

Перед тем, как войти в карету, я оглянулась и с ухмылкой осмотрела собравшихся зевак. Хотела фак показать, но решила попридержать свои амбиции. Эх, как из меня перло! Едва себя сдержала. Моя женская психика с трудом сохраняла терпение. Сначала зловредная старуха, потом встреча с матерью.

Войдя в карету, я села рядом с Флави. Подхватив ее руку, удивилась ледяным пальчикам и сама не поняла, почему по моим щекам потекли слезы. Повозка тронулась. Нас стало медленно раскачивать. А меня душили слезы. Рыдания вырывались из моей груди. Сквозь пелену слез я смотрела на Яриму и видела в материнских глазах ласку и поддержку.