Книга Безжизненно стучат не любящих два сердца, страница 54 – Ольга Токарева

— Ваше сиятельство... Вы велели сообщить, когда его сиятельство приедет, — Уана замерла в ожидании дальнейших указаний.

— Спасибо, Уана. Пока можешь быть свободной. Перед сном заглянешь ко мне. Дождавшись, когда дверь закроется, я перевела взгляд на тетушек. — Итак, вернемся к тому, с чего начали. Время убегает, словно песок через пальцы. Нужно торопиться. Подтолкнуть Барванского к правильной мысли. План такой. Мои милые тетушки дожидаются, когда Лавир ляжет в кровать и сразу к нему под бока.

— Ах! Я не могу! — пропищала Симора.

— Неужели у призраков целибат существует? — у меня аж засвербело везде в ожидании ответа.

— Чего? — хором вымолвили тетушки.

— Целибат — сохранение чистоты души и тела — отсутствие отношений с мужчинами до замужества и в случае смерти супруга. Раз ваши мужья мертвы, то вы ни-ни с другими мужчинами.

— У меня целибата нет. Душа моего мужа уже два раза перерождение прошла. Можно сказать, я вся исстрадалась от отсутствия мужского тела. Ярима… лапушка моя, надеюсь, ты ревновать не будешь? — в прищуренных глазах Кавис, казалось, плясала тысяча бесенят.

— Я тоже не прочь возобновить в памяти постельные страсти, — Хамира, настраиваясь на ночные приключения, обхватив ладонями груди, подняла их повыше.

— Не… я так не могу. Я лучше целибат подержу.

Но две родственницы были в корень не согласны с мнением Симоры.

— Ишь чего удумала. Целибат решила сохранить своему лопоухому Мартину. Он ведь по тебе даже не горевал. Быстро замену нашел. Вот и отомсти прыщавому.

— Чего сразу прыщавый! Я ему лицо словно как у младенца сделала! — не сдавалась ведьма-призрак.

Но протест Симоры уже не слушали. Подхватив под руки брыкающуюся родственницу, приведения понесли ее в покои хозяина замка, приговаривая:

— Идиотка. Разве от тройничка отказываются? Ну, не хочешь участвовать, так хоть на стреме постоишь…

Схватившись за живот, я смеялась и лишь наблюдала, как Симора в попытке остаться в моей спальне, упирается ногами в стену. Она сыпала проклятьями на Кавис и сестру. Орала во все горло, не обращая внимания на то, что все ее десять подъюбников вместе с платьем задрались, показав всем белые кружевные до колен панталоны. Этот факт был совершенно недопустим для леди, не говоря уже о призраках. Хорошо, что ее держали под руки. Иначе ведьма-призрак в очередной раз упала бы в обморок.

Отсмеявшись, я повернулась к матери.

— Мам, а папА удар не хватит? Нервишки у него как, крепкие?

— Крепкие. Выдержит, — холодно ответив, Ярима подошла ко мне, коснувшись губами лба, продолжила: — Ты сегодня перенервничала. Ложись спать. Я велю Уане принести тебе теплого молока с булочками…

Поцеловав мать, я пожелала ей спокойной ночи и сладких снов. Присев на кушетку, стала дожидаться служанки. Шнуровка на платье располагалась сзади, поэтому требовались ловкие пальчики девушки. Да и постель она должна расстелить. Могла и сама, но желательно соблюдать статус графини. Ярима сказала, все, что происходит в замке, становится достоянием общественности. Глаза слугам не завяжешь, языки не отрежешь. Выгонишь одних — неизвестно, какие придут на их место. Мне, естественно, плевать. А вот матери, пожалуй, нет. Она ведь всю жизнь прожила в этой среде. Приходится смириться и пользоваться памятью Ливин.

После проведенной ночи с Агис у Лавира было превосходное настроение. Напевая себе под нос один из запомнившихся мотивчиков падчерицы, герцог расстегнул пуговицы на камзоле, сбросив его на кресло, отправил туда же рубашку и брюки. Пальцы графа схватились за веревку на поясе кальсонов и замерли от разносящихся по замку женских криков.