Книга Сдать королевство, женить Императора, страница 80 – Аманда Франкон

«Кольцо не только обязывает, но и помогает выполнить обещание: направляет руку, показывает путь, придает сил», — на последней фразе Этцель сделал особенный акцент.

Я тут же вспомнила просьбу Лайонела: «Обещай, что выживешь». Вот оно, значит, в чем дело. А я еще и пообещала, что буду полностью здорова! Глупая, кольцо-то вряд ли понимает сарказм.

«Не волнуйся. Теперь, когда ты в сознании, все будет хорошо», — в голосе Этцеля послышалось непривычное тепло. — «Я рад, что все обошлось».

«Ты знал о кольце», — скорее констатировала, чем спросила я.

«Более того, мы вместе с Мирэкки устроили все так, чтобы оно оказалось в замке. Ты даже не представляешь, какая мука – договариваться с этой стервой!», — легко признался бог.

Я замерла от любопытства, силясь понять, для чего богам заботиться о моей маленькой жизни. Этцель рассмеялся в ответ на мои мысли. Я ждала, что он что-то скажет, объяснится, но стервец промолчал. Только фыркнул напоследок то ли издевательски, то ли ободряюще, и ушел.

В попытках «полностью выздороветь» и выполнить таким образом свое обещание, я провела еще около недели. И за это время так извелась от безделья, что готова была лезть на стену. Меня мало кто навещал: пару раз заходили Дорота и Ханна, они рассказали, что Жулита заперта в своих покоях. Ташо иногда развлекал меня делами, но слишком долго засиживаться ему не позволяло чувство такта.

Ни Лайонел, ни Рейк ко мне не заходили. Тот факт, что я давно не видела друга, особенно сильно беспокоил. Я помнила, насколько плохо выглядела его рана, когда я оставляла его в руинах, и стало не по себе.

Как раз в ту минуту, когда я снова задумалась о том, почему Рейк ни разу не пришел, дверь отворилась. На пороге появился он — без брони, с подвешенной на бинты рукой и широкой улыбкой.

— Рейк! — я подпрыгнула с кресла, в котором отдыхала и, совершенно не стесняясь того, что одета лишь в простенькое домашнее платье, рванулась к другу, чтобы обнять. Но вовремя остановилась, вспомнив о его ранах.

— И я рад тебя видеть, — воин, обычно суровый и сдержанный, сейчас едва ли не светился от счастья. И мне показалось, что дело тут не только в моем выздоровлении, его сердце согрело что-то еще. Но расспросить я не успела. — Но пришел ненадолго. Только хочу предупредить, что завтра вечером Лайонел просил тебя выйти в сад. Твой лекарь разрешил.

Я внутренне напряглась и всмотрелась в лицо северянина. На нем, вопреки обыкновению, при упоминании об Императоре отразилось не презрение или брезгливость, а спокойствие — почти уважение. Я покосилась на закатное солнце за окном и тяжело вздохнула: мне предстояло томиться в ожидании еще целые сутки.

— Так ты придешь? — уточнил северянин.

— Разве я могу отказать Его Величеству Императору? — пожала плечами я.

До вечера слонялась по комнате, не находя себе места. Вспоминала, как Лайонел приходил, когда я валялась едва живая или вовсе не живая от боли, как шептал какие-то глупости про любовь, про то, что никогда больше меня не оставит. На душе теплело каждый раз, стоило лишь вызывать в памяти его тихий голос. Но не померещилось ли мне это все в больном бреду? Что мне делать, если окажется, что он давно охладел ко мне, что ему плевать? А что делать, если не плевать?

Заметив, что нижний краешек солнца коснулся горизонта, я резко выдохнула, окончательно убедившись в том, что воевать мне гораздо проще, чем разбираться с капризами собственного сердца. Нет смысла гадать — буду действовать по ситуации.