Книга Королева праха и боли, страница 24 – Лив Зандер

Небрежно вытеревшись шкурой, я натянула сорочку и двинулась к тронному залу. О накидке беспокоиться не стоило. Холод сделался моим постоянным спутником, и чем быстрее я к нему привыкну, тем лучше смогу сопротивляться божественному притяжению Еноша.

Стук моих зубов эхом отлетал от хрупких костей моста. Дрожь сотрясала тело, грудь судорожно подергивалась, а из носа вытекали одинокие капли соленой воды и собирались на подбородке. Нет, утопление – это совсем не элегантно.

Я торопливо взбежала на помост…

…и врезалась в теплую стену.

– Кто бродит по моему двору?

От высокомерного тона Еноша у меня все нервы натянулись струнами. Ох ты ж, а муж-то дома.

Он развалился на троне прямо в боевых доспехах. Его черную кожаную кирасу украшал затейливый рисунок – ревущее пламя, пожирающее привязанные к столбам тела. Ну и можно ли представить себе что-то более театральное? Закинув ногу на подлокотник, Енош явно боролся со скукой.

Неизменно скверное предзнаменование.

– М-м-м, моя мертвая жена, вот она стоит предо мной, опять топившаяся, опять бросавшая вызов всему, что всегда было для меня бесспорной истиной. Веками, тысячелетиями ни один труп никогда и не думал воспрепятствовать врожденной потребности дышать… Пока не появилась ты. – Он опустил ногу, грохнув тяжелым сапогом о пол, и выпрямился. – Ох, погляди-ка, ты вся дрожишь, и волосы мокрые, и кожа влажная.

– Беспокоишься, что я могу простудиться? – Я крепче стиснула в кулаке клык, надеясь, что он не заметит и не почувствует его и не станет задавать вопросов. – Почему ты здесь? Я думала, ты уехал.

– Твой муж вернулся пораньше… Радость, о радость! – Голос его так и сочился сарказмом. Кроме того, он широко раскинул руки, словно предлагая себя в качестве подарка, который – он знал – я отвергну. – Как благодарны были смертные за вратами, когда я появился, они с молитвой упали к моим ногам и преподнесли мне девственницу. Юную… теплую… девственницу. – Что бы он ни увидел в моих глазах – скорее всего, то была зеленая искра ярости, – но ухмылка вновь скривила его губы. – Но, увы, дома меня ждет холодная жена, к которой я должен вернуться.

Мне совсем не понравилось, что у меня волосы встали дыбом. Как и то, что это может сказать о моих чувствах, которые я испытывала к нему до своей смерти. Не говоря уже о моем душевном и психическом состоянии.

– Я польщена.

– О нет, этого мало. Сейчас мы это исправим. – Енош похлопал себя по бедру. – Подойди, маленькая. Присядь на теплые, о, такие теплые колени твоего мужа, чтобы он мог вылечить тебя от простуды.

Меня пробрала дрожь.

– Я лучше еще разок утоплюсь.

Губы его дернулись.

– Даю слово, что буду вести себя наилучшим образом.

Я поджала пальцы ног. Его предложение определенно попахивало… мерзопакостно.

– Кабы мне хотелось выслушивать такое дерьмо, я бы отправилась в ближайшую таверну и утопилась в тамошнем сортире.

– Иногда мне кажется, что смерть придала тебе еще больше храбрости.

– Потому что мне нечего больше терять.

– Ты бы удивилась… – Енош стиснул зубы, и впадины под его скулами наполнились тенями. – Что я такого сделал, чтобы заслужить твои подозрения? Ты не веришь моему слову?

Мое доверие – это лишь половина проблемы.

– Ты внушил мне пустую надежду на свой поцелуй, позволил прижаться к тебе, нарочно дразнил меня, заставляя искать твои губы… Только чтобы отвергнуть!