Книга Укрощение варвара, страница 11 – Руби Диксон

И снова падает вниз.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать смех. Таушен еще слишком молод, чтобы знать, когда следует прекратить пить сах-сах, хотя Химало следовало бы знать лучше. Я задаюсь вопросом, почему они пили, потом решаю, что мне все равно. Я чувствую укол ревности. Это я должен был пить с ними, получать удовольствие. Теперь я ничто. Озлобленный дурак, который должен бесконечно охотиться и которому теперь не рады.

Я стараюсь не позволять этому разъедать меня изнутри, но ничего не могу с собой поделать. Племя было всем, что у меня было, а теперь у меня ничего нет.

Теперь я, наверное, хандрю, как Таушен. Но я не могу хандрить. Изгнанник всегда должен работать. Пока они скулят и пьют, я охочусь и кормлю племя. Этим утром я наткнулся на след Таушена и решил последовать за ним после того, как увидел причудливый узор его следов на снегу. Я наблюдал за ним, чтобы убедиться, что он не сделает ничего глупого или рискованного, но Таушен умен. Он держится поближе к пещерам и проверяет ловушки и сети вместо того, чтобы ловить рыбу, пока у него болит голова и замедлены рефлексы.

Я подозреваю, что Таушен не единственный, кто слишком много выпил прошлым вечером и сегодня утром двигается медленно. Я посмеиваюсь про себя, когда молодой охотник снова дергает за свою сеть, а затем плюхается на попу, как комплект, уставившись на воду. Это оказывается довольно занимательным занятием.

Я так сосредоточен на Таушене, что почти пропускаю снежную кошку, которая крадется неподалеку, переползая с извилистых листьев куста на снежный навес. Я готовлю один из своих костяных ножей, изучая существо. Он истощен, мех спутан, а свечение кхай в его глазах слабое. Его движения медленны. Значит, он болен или изъеден червями и зашел так далеко, что даже его кхай не может сохранить его здоровым. Я смотрю, как он изучает меня, а потом ускользает. Он слишком слаб, чтобы бороться за территорию, и я ослабляю хватку на своем ноже. Свежий снежный кот был бы неплохим обедом для тех, кто остался в пещере, но этот не годится в пищу.

Пока я наблюдаю, как он отступает, длинная прямая кость-стрела пролетает в воздухе и падает на землю недалеко от меня.

Я хмурюсь, прищурившись на это. Мне что-то мерещится? Есть ли поблизости Лииз или Рáхош? Это была одна из их стрел? Я видел, как они охотятся с этим оружием, и сам тренировался с ним. Я знаю, как прицелиться и поразить свою жертву одной из тонких стрел, но этот выстрел был неточным. Это не убило бы снежного кота, даже если бы существо оставалось совершенно неподвижным.

Снежный кот, прихрамывая, уходит, и вдалеке я слышу, как какая-то самка сердито произносит череду странных человеческих слов. Охваченный любопытством, я поднимаюсь на ноги и низко приседаю, оставаясь в своем укрытии среди кустов интисара. Их колючки цепляются за мою одежду, но я осторожно отодвигаю листья в сторону, выглядывая наружу.

Фигура, закутанная во множество слоев мехов, движется по снегу. Форма достаточно мала, чтобы быть человеческой, и достаточно соблазнительна, чтобы я мог догадаться, кто это. Что Мэ-ди здесь делает? Одна?

Она уходит, подхватывает свою стрелу, а затем направляется вниз, в соседнюю долину, предположительно, чтобы преследовать снежного кота, на которого она охотится.