Книга Чудесные рисунки боярышни-актрисы, страница 91 – Василиса Мельницкая

- Волька! – воскликнула она. – Ты жив!

По карнизу прокатилось что-то, похожее на мяч. Он замер у ног Владимира, и Мира рассмотрела цепь.

- Силантий? – спросила она.

Владимир кивнул.

- Приведи кого-нибудь…

Он осекся, понимая, что освободить его сможет лишь Кощей.

- Кого? – фыркнула Мира. – К тому же, я уже здесь.

Она ступила на карниз, прижавшись к скале.

- Мира, нет!

Владимир испугался. Вот зачем она идет по опасной тропе? Один неверный шаг и… Да он этого не переживет! И какой смысл? Какая из нее… спасительница?!

Короткими шажками Мира двинулась по карнизу.

- Выпорю! – свирепо рявкнул Владимир. – Вот только выберемся отсюда, и…

Не иначе, как от бессилия. Не привык он, чтобы вот так! Чтобы от него ничего не зависело! И как остановить Миру – не знал.

- Ага, - насмешливо произнесла она. – Сделать вид, что испугалась?

И правда, она в такое не поверит. Он никогда ее и пальцем не тронет, и Мира прекрасно о том знает.

Шаг. И еще. И еще.

Когда Мира качнулась, подвернув ногу, Владимир бросился к карнизу.

- Держись!

Но цепь, лязгнув, напомнила, что он пленник. А Мира продолжала идти.

- Сумасшедшая… - выдохнул Владимир.

Шаг. И еще. И еще.

Десять шагов превратились в вечность!

- Волька! – Мира упала в его объятия. – Волька, я тебя нашла!

- Любаша… - Он целовал ее лицо, прижимал к себе, и вновь целовал. – Любаша-а-а…

Мир замер. Владимира захлестнули эмоции: чистые, яркие, звонкие. Дар менталиста – его же проклятие. Загораживаясь от чужих эмоций, неизменно теряешь что-то важное. Любовь Миры зазвучала по-особенному, когда не стало щитов. От ее эмоций, ее чувств рождалась эйфория. И влечение, противиться которому Владимир не мог.

А Мира, похоже, противиться не хотела.

Он определенно потерял рассудок! Иначе не позволил бы первой близости случиться вот так… в пещере Лукоморья… на соломе…

И хорошо, что там, иначе в пылу страсти они, и вовсе, скатились бы в пропасть.

- Любаша?

Владимир приподнялся на локте, заглядывая ей в лицо. И что он там хотел увидеть? Достаточно чувствовать то, что чувствует она. Кажется, это и есть… счастье.

- Все, Волька. Теперь ты мой, - шепнула она, блеснув изумрудом глаз. – Весь мой. Никому тебя не отдам.

Он и так был ее, с той самой первой встречи, в детстве. И сердце его она не крала. Он отдал его сам, добровольно.

Так Мира, наконец, нашла то, что искала?

А цепь, что держала его на привязи, исчезла.

Глава сорок первая, в которой Любомира вступает в права наследства

Спускаться не хотелось. Провести всю оставшуюся жизнь в пещере – тоже. Но проблемы могут и подождать… часок-другой. В отличие от Лидии Алексеевны, которая, безусловно, волнуется. Так что рассказывать о сестре и поисках Мире пришлось по дороге.

Владимир крепко держал ее за руку – и на карнизе, и на горной тропе. И она вновь ощущала себя маленькой девочкой Любашей, будто и не было пятнадцати лет разлуки, актерской профессии, непростой жизни, не оставляющей надежды на счастье.

Мира понимала, что эйфория пройдет. И эти пятнадцать лет никуда не денутся, память о них не исчезнет. Но все же Любаша вернулась, а вместе с ней – вера в любимого человека и надежда на то, что их будущее будет светлым.

Кощей ждал их внизу, безмятежно греясь на солнышке. От вчерашней непогоды не осталось и следа. И Мира подозревала, что это как-то связано с ее настроением.