Онлайн книга «Кошмар на Полынной улице»
|
– Домой, – я пожала плечами. – Не знаю, что произошло, но я тебе не няня. Разбирайся, пожалуйста, сам, – я попыталась сделать лицо как можно более непринужденным. На самом деле внутри все кипело и разрывалось между жутким желанием помочь или же отмахнуться, списав все происходящее на не свои обязанности. Я пока не знала, какое победит, поэтому медлила. – И ты так и бросишь меня здесь? – хитро прищурившись, спросил Елисей. – На съедение всем этим аборигенам? Было бы неплохо… Меньше проблем. В то время как внутри шла непримиримая борьба, Елисей молча оглядывал подъезд, как бы пытаясь сориентироваться. – Это вообще-то и мой дом. Я имею в виду, там, – он неопределенно мотнул головой вверх. А смотрел он – это было понятно совершенно точно – только на мою дверь и покоящуюся на ней серебристую ящерицу. – В смысле? – Я здесь живу. Я не знаю, что ЭТО, но там, в обычном мире, это моя квартира, – пожал плечами он. Вот тебе и квартирный вопрос и жилищный ответ… – А как же Селивановы? – непонимающе переспросила я. – Продали год назад. Еще одно пожатие плечами. – Ясно, – сказала я. Я не знала, как реагировать и, главное, что при этом чувствовать. Удовлетворение? Радость? Или определенное облегчение оттого, что, когда-то принятое, мое решение приобрело статус необратимого?.. Тяжелое тревожное чувство большой плоской рыбиной шевельнулось в груди, взбаламутило, разволновало, вспенило волной мой тихий омут. И, сама не осознавая происходящего, я отворила дверь и приглашающим жестом махнула Елисею. – Заходи. Было подозрение, что так просто от него не отделаться. Нужно усадить его пить чай, а самой пока решить, что делать дальше. Еще мелькнула мысль поспрашивать парня о бывших хозяевах его квартиры, вдруг он что и сможет рассказать? Хотя мне этого не сильно хотелось. Что унесла река, того не возвратишь… В прихожей стоял привычный полумрак. Из ванной доносились гулкий шум, смех и пение нескольких голосов: «Ой, цвете-е-ет кали-и-и-ина-а в по-оле у ручья-а!..» Соседи с верхнего этажа опять разбушевались. Сквозь тонкие перегородки отчетливо слышались каждое слово и каждая нота, в которую они не попадали. – Не обращай внимания, – я поплотнее закрыла входную дверь и направилась к кухне. – Ты какой чай любишь? – я вытряхивала из шкафчиков все содержимое, пригодное для чаепития, и голос мой был как никогда бодрым и веселым. «Парня молодо-ого полюби-ила я-а-а-а…» Парень не ответил, и, когда я снова выглянула в коридор узнать, что он там делает, застала Елисея стоящим возле дальней комнаты. – Забавная вещь. В подъезде такой кавардак, а в самой квартире даже комнаты точь-в-точь как в настоящей! Только входная дверь не та, а так прям все, – он положил ладонь на ручку и нажал, толкнув дверь плечом. – Подожди! Тебе туда нельзя! Я бросила на столе чайник, намереваясь остановить Елисея. Но парень уже вошел внутрь. В комнате воздушными слоями, совсем как сахарная вата, клубилась темнота. Даже и не темнота это была вовсе – просто такая густая синь, рассеянная в воздухе, что невозможно с мимолетного взгляда отличить, где кончается она и начинаются стены. Да, синева. Простая синева, создающая ощущение, словно смотришь на все окружающее сквозь прозрачное, пронзительно-темное чистое стекло… На белеющих в полумраке стенах светлыми призраками висели рисунки – наивные кривые каракули, выведенные неуверенной детской рукой, только-только научившейся держать карандаш. Здесь были поздравления: открытки, подаренные маме к Восьмому марта, письма Деду Морозу, головастые и лопоухие собаки с огромными круглыми глазами и улыбающимися пастями, домики с солнышками, зеленая пунктирная травка, цветы высотой с забор. Полосатый кот в ошейнике с колокольчиком… |