Книга Дом пепла, страница 167 – Мэй

Мэтт сделал шаг вперед и чуть не рухнул на подогнувшихся ногах. Уперся руками в кровать и медленно опустился на колени. Даниэль дышал рвано, приоткрыв рот, как человек, который долго бежал или боролся. Его веки дрогнули, и глаза открылись, хотя явно с трудом фокусировались.

– Дан?

Мэтт не знал, что спросить, какую быструю проверку устроить или хотя бы убедиться, что у брата не кисель вместо мозгов.

– Если это не ты, я вызову твой призрак и придушу собственноручно, – пробормотал Мэтт.

Даниэль шевельнулся, и Мэтт приготовился к чему угодно.

Вместо ответа Даниэль сжал руку в кулак и показал средний палец, пробормотав:

– Срань господня…

Мэтт чувствовал себя на кладбище неуютно.

Не то чтобы Даниэль этого не видел, но для верности Мэтт еще и сообщил:

– Здесь охренительно неуютно.

День стоял по-новоорлеански солнечный и влажный, но летний жар сменялся осенней сдержанностью. Туристы предпочитали другие кладбища, хотя и здесь между приподнятыми над землей склепами и каменными могилами встречались праздношатающиеся люди.

Даниэль и Мэтт стояли перед аккуратным саркофагом, где рядом с высеченным именем красовались нарисованные три крестика – знак того, что здесь лежит колдун или колдунья.

Положив маленький букетик полевых цветов, Даниэль покосился на Мэтта, который переминался с ноги на ногу:

– Ты сам захотел прийти.

– Но ты предложил!

– Извини…

– Нет, – буркнул Мэтт. – Это ты извини. Мне правда здесь неуютно, но ты прав, я хотел прийти. Думаешь, она была бы не против?

– Конечно. Ты ей нравился.

– Ага, особенно когда при знакомстве вылил на нее кофе.

Даниэль улыбнулся:

– Анаис больше испугалась за тебя, а не за платье. Ты так быстро убежал, что она послала меня за тобой.

– Мне стыдно было! Первая твоя девушка, с которой меня знакомишь, а я веду себя как придурок.

– Почему «как»?

Мэтт возмутился, Даниэль рассмеялся. На самом деле он ценил, что брат согласился пойти с ним, хотя кладбища действительно не любил из-за обилия призраков. На могиле Анаис Мэтт никогда не был, и теперь Даниэль понимал, что отчасти именно из-за аварии.

Выбитое на камне имя напоминало, что точно так же мог закончить и Даниэль.

– Пойдем, – сказал Даниэль. – Нужно заехать за пирожными, которые просил дед. Иначе он так и будет мучить Айвори.

После семейного ритуала все сначала радовались, потом отсыпались. А после каждый увлекся чем-то своим. Бернард вот жаждал записать всё, что произошло, но с литературным языком у него не складывалось, так что Айвори пришлось помочь. Именно пришлось – потому что он как тот, кто видел семью со стороны и многое «знал», стал тем человеком, которого дед с утра до ночи мучил беседами.

– Мне кажется, он не решается расспрашивать тебя, – хмыкнул Мэтт, когда они двинулись по дорожке с кладбища. – Наверное, думает, для тебя это сложно.

Даниэль пожал плечами:

– Я бы рассказал без проблем! Но раз мне удалось ускользнуть от бдительного ока деда, не буду его разубеждать. Тем более это дало мне время заняться собственной книгой.

– О, ты ее начал?

– Ну… по правде говоря, закончил.

Мэтт встрепенулся и пихнул брата в бок:

– Когда можно почитать?

– Кинул тебе на почту.

– Эй, а почему молчал? Тихонько кинул!

– Ты же увидишь.

Мэтт закатил глаза и ругался до самых ворот. Они обогнули парочку туристов, которые восторженно тыкали пальцами в чью-то могилу, сверяясь с мобильником. Мэтт неожиданно посерьезнел: