Книга В Питере НЕжить, страница 61 – Лия Арден, Дмитрий Колодан, Елена Кондрацкая, и др.

Тьма и холод накрыли с головой, вот только вместо воды вокруг тёк все тот же туман, густой и влажный. Он размывал очертания твари, лип к ней, пытался растворить в себе, превратить в тень – но не мог. Окаменев от страха и удивления, Вера следила, как медленно, медленно монстр приближается к ней, но не могла и сдвинуться с места. Как в самом тёмном, самом тяжёлом кошмаре.

Сердце гулко стучало в ушах, заполняя мёртвую тишину.

«Но разве ты теперь бываешь в тишине, Вера?»

Она так и не поняла, чей голос она услышала – в нём звучала и едкая насмешка Алины, и холодное высокомерие Анастасии Фёдоровны, и лёгкая мечтательность рыжей незнакомки. Но вслед за ним она различила и другие, тихие, далёкие, прерывистые.

И все они звучали из монстра.

Вера распахнула глаза и подавилась криком. Понимание обжигало ужасом: все эти голоса, все они были живы, пока не попались на пути тёмной твари, пока она не поглотила их, не высосала, не отправилась на охоту дальше. И все они всё ещё были внутри неё.

– Я вас слышу, – прошептала Вера в глаза нависшей над ней твари. – Я вас освобождаю.

Они взревели разом, словно только и ждали этих слов. Шёпот сменился какофонией плача и воплей. Тварь дёрнулась, потянулась когтистыми лапами к морде, пытаясь укрыться и отгородиться от разноголосицы, но она становилась громче, и громче, и громче.

На мгновение Вере показалось, что ещё немного – и у неё кровь из ушей хлынет.

Но тварь разорвало быстрее.

И вот тогда наступила тишина.

Глядя, как медленно растворяются в окружающем тумане тёмные клоки марева, оставшиеся от монстра, Вера равнодушно подумала: «Получилось. Анастасия Фёдоровна будет довольна, свой драгоценный долг перед городом она выполнила. А я?» Вера поднесла к лицу ладонь, пытаясь разглядеть её сквозь туман. Кажется, она сама не собиралась растворяться, и то хлеб. Но как теперь выбраться наверх? И получится ли выбраться?

Вторую руку что-то колко обожгло, словно Вера стиснула тлеющий уголёк. Она разжала пальцы и едва не вскрикнула: засохший цветок сирени яркой искрой горел в ладони, разгоняя туман.

– Привет, – раздался за спиной мягкий переливчатый голос. – Гляжу, удача и впрямь тебе пригодилась?

Вера обернулась резко, совсем как накануне, перед экзаменом, и сама себе не поверила. Она стояла перед ней, всё в той же форме, даже пиджак так же был накинут на плечи. Туман обтекал её, не смея её коснуться.

– Идём. – Девушка протянула ладонь. – Нужно вывести тебя отсюда, пока цветок не погас. Удача, увы, слишком хрупка.

Вера доверчиво вложила ладонь в её руку, позволила увлечь себя сквозь туман и тьму, мимо мелькающих в мареве силуэтов и лиц, улиц и домов. Тишина обволакивала, забивалась в горло и уши, и – пусть она так и не привыкла к вечным шепоткам на грани слышимости – без них Вера чувствовала себя слабой и уязвимой. Только и оставалось, что крепче сжимать ладонь незнакомки и следить, не потух ли огонёк цветка в руке.

Он осыпался, медленно, от самых кончиков лепестков к сердцевине, и чем меньше от него оставалось, тем сложнее становилось идти, тем плотнее вокруг сгущался туман, тем громче в ушах отдавался гулкий стук крови.

Они вынырнули на поверхность одновременно с тем, как угасла последняя искра цветка. Незнакомка помогла Вере выбраться на холодные гранитные ступени и отжать волосы. Удивляться тому, как они оказались совсем в другой части острова, у Веры уже не было сил.