Книга Спи, милый принц, страница 61 – Мэй

Отсутствие воздействия радовало, но не полностью усмиряло тревогу. У Айдена не было причин не доверять мастерству Круга магов, но в то же время он помнил Китобойню. Те, кто творил запрещёнку такого уровня, имели силу что-то скрыть и виртуозно выплести чары по древним фолиантам, не известным Кругу.

– Меня беспокоят киты, – неожиданно сказал Кейн.

– Киты?

– Да, о них писали в газетах. Я однажды читал, что запретная магия способна вызывать фантомы. Не призраки, скорее слепки того, что видел маг или его жертвы. Помнишь, как утренний туман в Академии?

Можно было решить, что это призраки, но нет, всего лишь остатки некогда творимых в стенах чар. Они появлялись ранним утром, и при этой картине Айден и встретился впервые с поэтическим обществом.

Учитывая, сколько китобоев полегло, не удивительно, если после их смерти слепок запретной магии принял форму парящего над городом кита.

– Круг считает, с видениями китов что-то не так? – нахмурился Айден.

– Нет, они разделяют моё мнение. Это случайные фантомы. Но они показывают, насколько нестабильно полотно магии Кин-Кардина.

Все чары, творимые в городе, оставляют отпечатки, исчезающие со временем. Их и называют общим полотном, это как воздух для магов, питательная среда, хотя колдует каждый собственными силами.

– Болезни часто влияют на общее поле, – вздохнул Кейн. – А оно в свою очередь может воздействовать на погоду, сопротивление или поддержку чар. Или вот появление фантомов. Ничего страшного, но волнения в полотне магии – это хаос.

– Подготовишь отчёт?

– Конечно.

Кейн уже отвлёкся и подался вперёд:

– Заключительный этап! Давай-ка присоединимся к ним и посмотрим, правда ли что-то не так.

Откинувшись на спинку дивана, Айден принял удобное положение среди подушек и прикрыл глаза. Каждая магия ощущалась как почерк, что-то особенное и присущее конкретному человеку. Обычно был запах, но сейчас, когда Кейн поднял свою силу, она была не ароматом, а ощущением, прошлась прохладным бризом, щекоткой принесла мурашки. Но ничего неприятного, похоже на ветерок поздней осени.

У самого Айдена присущая ему сила ощущалась как влажная земля – развёрстая могила. Он вплёл её последним, осторожно, становясь частью общих чар.

По сути, они сейчас составили круг магов, зыбкий, неплотный, с солировавшими Роуэном и Кристианом, Кейн с Айденом замыкали основные чары, не трогая их, но прощупывая.

Роуэн был остриём, Кристиан надёжной страховкой. Кейн прошёлся по их зачарованию очень умело, напоминая Саттона, преподавателя в Академии, он делал так же на зачётах и экзаменах, проверяя вязку чар изнутри.

Кейну Айден доверял в плане заклинаний, а сам он разбирался на основном уровне, поэтому больше прислушался к ощущениям, позволил теням обволакивать присутствующих, стелиться по полу, не трогая чар, но проникая сквозь них.

Тогда Айден и почувствовал… что-то. Названия он подобрать не сумел.

Как привкус в блюде, как подтон в аромате, касание пёрышка к коже, шёпот, едва различимый при разговоре. Но оно точно там было, ощущение смерти, её оттенок, след, не проявлявшийся раньше.

Когда Айден пришёл в Академию, некоторые студенты шлейфом носили за собой ауры смертей. Это не предвещало ничего опасного для них, просто обозначало испытанные ими потери, причём со временем аура истончалась, исчезала, если человек отпускал свою утрату.