Книга Руки, полные дождя, страница 109 – Мэй

– Будь к нему снисходителен. Его брат умирает, Дуат разваливается. А сам Анубис был мёртвым слишком долго.

– Ты на его стороне или на моей?

– На вашей общей.

– Ты отправишь меня в Дуат?

Сет неторопливо обматывает ладонь Анубиса и даже останавливается, с удивлением смотрит:

– А должен?

Возвращается к неторопливому занятию. Ладонь разодрана в мясо, и не будь Анубис богом с быстрым заживлением, то вполне мог бы лишиться руки. Сначала было больно, когда он сорвался с той скалы и, кажется, руку ещё и сломал. Но перелом, если это был он, быстро зажил, а боль утихла. Особенно после того, как Сет посыпал на рану какой-то порошок.

Сет невозмутим, как пустыня вокруг них. Нетороплив, как перемещающиеся барханы песка.

Сет и Анубис сидят у небольшого костра в тени чёрных скал и не торопятся возвращаться в поселение туарегов. Их ждут завтра.

Анубис хмуро поглядывает то на Сета, то на руку, которая ещё ноет.

– Подумал, ты можешь отправить меня в Дуат.

Они ушли в пустыню, потому что Анубису в очередной раз стало сложно контролировать силу: дикую, стихийную, пахнущую мертвецами и густыми запахами бальзамирования.

– От меня одни проблемы, – тихо заканчивает Анубис. – Я бы хотел быть как Амон. С ним всем хорошо, он светит, все его принимают. От него нет проблем. Его не считают странным.

– Кто считает тебя странным?

– Исида, – нехотя признаёт Анубис. – Она говорила об этом Осирису, когда я не должен был слышать. Она не упрекала и не имела в виду ничего дурного… но они ведь отправляют меня сюда, потому что не знают, что со мной делать.

Сет заканчивает с рукой и хмыкает, отпуская её:

– Поверь, со мной тоже много проблем. Думаешь, Осирис рад такому брату? Но он послал тебя сюда, потому что моя сила тоже стихийна. Я могу научить. А может, Осирис послал тебя сюда, чтобы ты не стал таким, как он.

Анубис удивлённо приподнимает брови: он пока не может этого понять.

– Твоя рука заживёт через день-другой. И я не буду просить тебя быть осторожнее, потому что как иначе ты узнаешь жизнь?

Анубис пробует пошевелить пальцами: они уже начинают сгибаться.

Анубис сидел на лавке в парке. Вытянув ноги, рассматривал носки ботинок и налипшие на них мокрые листья. Сегодня хотя бы не очень дождливо, иначе было бы то ещё удовольствие скакать весь день вдоль дороги мертвецов, пытаясь не вымокнуть до нитки.

Гор подошёл и молча протянул картонный стаканчик с кофе. Скептически осмотрел лавку, убеждаясь, что она не мокрая, и уселся, плотнее запахнув пальто. Анубис с интересом снял крышечку, убеждаясь, что брат принёс именно кофе: пахнущий миндалём и ванилью. У самого Гора наверняка был чай, он перешёл на него ещё стаканчик назад.

– Ты им питаешься? Кофе, – спросил Гор. – Как можно столько его пить?

Анубис смаковал вкус, оказавшийся очень мягким, и откинулся на спинку лавки.

– У разных богов разные тела, Хару. У моего быстрый обмен веществ. Выпил кофе – и всё, можно снова.

– Ага, и поесть.

– Что плохого в еде?

– Вы с Амоном нашли друг друга, он готовит, ты ешь.

– Амона успокаивает готовка. Как меня дороги. А ты? Что успокаивает тебя, Хару?

– Ну, – Гор запнулся, то ли не зная, стоит ли озвучивать, то ли задумавшись над вопросом. – Небо. Простор. Стремление.

Он поболтал чаем в стаканчике и хмыкнул:

– Точно знаю, что меня совершенно не успокаивают мертвецы и их дороги.