Книга Руки, полные бури, страница 130 – Мэй

Чудовища видели сны.

По крайней мере, Эбби точно видела все эти тысячи лет.

Неясные, смутные видения, в которых проносились разные уголки мира и жизни, где не будет её самой. Боги решили, что чудовища опасны, и стоило появиться новым, их погружали в сон. Но лучше бы при этом лишали способности видеть сны. Мелькающие картинки на осколках разбитого стекла.

Хотя что такое стекло, Эбби узнала, уже когда проснулась. Когда услышала зов Кроноса и осознала себя в похожем на человеческое теле.

Кронос сам состоял из того же хаоса, что и чудовища. Более необузданного, более всепоглощающего. Как главы пантеонов приказывали своим, так и Кронос мысленно командовал монстрами.

Его орудия смутной ненависти к усыпившим богам, армия хищников, готовых пустить в ход когти, зубы и силу.

При первой же возможности Апоп отправилась изучать мир из своих снов. Ее поразили воздух, свет стеклянных витрин и обычный человеческий смех. Это всё казалось таким густым, что протяни руку – и можно потрогать, прикоснуться. Урвать себе кусочек чего-то настоящего.

Больше всего Апоп поразило солнце.

В её снах был свет, но она не могла поднять голову и рассмотреть, что же это такое. Не видела закатов, постепенно угасающих на горизонте. Или рассветов, когда тьма отступала.

В снах царил полумрак. Хотя иногда чудовища могли общаться друг с другом.

Чаще всего Апоп видела Ёрмунганда. В отличие от прочих чудовищ он выглядел совсем как человек. Высокий, тонкий и спокойный. Они сидели вместе на шершавых камнях в очередном сне и разговаривали.

– Что Кронос хочет сделать с нами? – интересовалась Апоп.

Ёрм мягко улыбался:

– Я не знаю. Он держит нас как свою армию, хотя не уверен, что мы ему нужны. Он не хочет открытого противостояния. Он хочет подчинить богов. Отомстить сыновьям.

– Не отпускать нас, – заканчивала Апоп.

– И это тоже. Возможно, он отдаст приказ. Возможно, нет.

– И что нам делать сейчас?

– Наслаждаться свободой, пока она есть.

Апоп наслаждалась. Выбрала себе новое имя, и ей хотелось верить, что «Эбби» станет щитом, надёжной преградой между тем, что хочет Кронос и она сама.

Впервые о её желаниях спросил Амон. Эбби тогда растерялась. Постеснялась сказать, что жизни, которая до этого снилась. Которую она боится потерять теперь.

– Убить меня? – улыбнулся Амон, хотя не очень весело.

– Я не хочу этого.

– Но сделаешь, если придётся. Как ты говорила? Это естественное желание.

Эбби знала, что это так. Первая её осознанная мысль касалась того, что нужно разыскать и уничтожить Амона. Её тело жаждало этого, не вовремя обжигая кожу, и Эбби не представляла, как это контролировать и может ли она.

Она не делилась этим с Амоном. Сомневалась, что он поймёт, а вдруг и вовсе прогонит или даже уничтожит. Но потом сидела с Ёрмом и спрашивала, неужели нельзя преодолеть такие стремления?

– Мой брат должен был уничтожить солнце и начать конец света, – ответил Ёрм. – У него не вышло, а конец света всё равно происходит. Может, от наших желаний ничего не зависит.

– Почему тогда мы осознаём себя? – возразила Эбби. – Мы давно перестали быть безмозглыми чудовищами!

– Сны изменили нас. Это сны богов, и мы учились у них. Но я не знаю, будет ли этого достаточно.

Амон подарил Эбби телефон, заявив, что в современном мире необходимо иметь собственный. Эбби быстро схватывала, как пользоваться той или иной техникой, как будто знала, а сейчас требовалось… вспомнить.