Книга Ведьма и бог, страница 66 – Лив Стоун

Перед дверью делаю шаг назад. У него аудиенция с «худшими из олимпийцев». Это меня не останавливает, но и не должно мешать присутствующим божествам. Осторожно нажимаю на ручку и открываю дверь, чтобы незаметно заглянуть. Я ожидала увидеть толпу гостей, а на самом деле здесь только двое: Деймос, сидящий за столом в черном костюме, выглядящий мрачным, и богиня, полулежащая на скамье. Каштановые волнистые волосы, очки на носу, красный шарф на шее, черные брюки и джемпер, облегающие тело, и блестящие кожаные ботинки. Заинтригованная, решаю получить представление о ситуации, прежде чем сообщать о своем присутствии.

– Это катастрофа, – сетует богиня. – Не следовало соглашаться на этот проект! Я муза песни и трагедии, а не Афина или Аполлон! О чем думают актеры? Что я могу превратить их в звезд за одну ночь?!

Деймос, положив подбородок на сложенные руки, громко вздыхает. Я бы не приравнивала муз к «худшим олимпийским божествам», но, зная Деймоса, представляю, что ему это не кажется таким уж преувеличением.

– Какое отношение музыкальная постановка имеет к твоей безопасности?

Муза выпрямляется, заметно возмущенная.

– Какое имеет отношение? Вы спрашиваете меня, какое это имеет отношение?

Она вскакивает и начинает расхаживать перед столом Деймоса.

– А как же моя психическая безопасность? Я чувствую угрозу со стороны кучки некомпетентных существ на собственной территории! Ко мне на кастинги приходят сплошные больные! Терпсихора заставляла их танцевать до кровавых мозолей, но они все равно не могут достичь совершенства!

У Мельпомены дрожат губы, а в глазах стоят слезы. Она обходит стол и садится рядом с Деймосом.

– Мало того, что ведущий актер ничего не понимает в трагической судьбе Геракла, но вдобавок ко всему, Ужас, вдобавок ко всему… он плохо поет!

Она срывается и плачет. Деймос потирает лицо, от него исходит напряжение, которое он изо всех сил сдерживает.

– Хочешь, чтобы я наказал твоего ведущего актера?

– Наказал?! – восклицает она, всхлипывая. – Что это изменит?

Деймос закрывает глаза и массирует виски.

– В то же время заставлять Геракла петь… Не сказал бы, что это естественное для него занятие.

Мельпомена выпрямляется, возмущенная.

– Вы меня оскорбляете. Это сделал Дисней!

– Кто?

– О, Зевс! – говорит муза, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу.

Похоже, Деймосу не нужно, чтобы я беспокоила его на работе. Мельпомена прекрасно выводит его из себя. Она отходит и опускается на скамейку, бормоча «никто не может понять мою боль» и «Бродвей меня доведет». Пользуюсь моментом и стучу в дверь, прежде чем толкнуть ее.

– Привет!

– Элла, – только и может сказать Деймос, удивленный и, кажется, испытавший облегчение.

Мельпомена смотрит на меня покрасневшими глазами.

– Здравствуй, супруга бога ужаса.

– Элла, – поправляю ее. – Я принесла ромашковый чай, хотите?

Муза кивает. Ставлю корзину на стойку в кухонной зоне и разливаю по чашкам. Ставлю одну перед Деймосом и иду к Мельпомене, чтобы попытаться ее утешить.

– Случайно подслушала ваш разговор, – присаживаюсь рядом с ней. – Возможно, вы слишком многого требуете от труппы. Вам не кажется, что давите на себя до такой степени, что теряете из виду художественный аспект?

Муза смотрит на меня большими глазами, делая маленькие глотки успокаивающей жидкости.