Книга Ведьма и бог, страница 31 – Лив Стоун

Подпольный бар выглядит как любой другой в мире людей: в задней части непритязательной пиццерии есть черный ход, через который можно попасть на лестницу, а затем в огромный отремонтированный подвал со стойкой, столами, приглушенным освещением, фоновой музыкой и большим количеством выпивки. К несчастью для меня, я получаю лимонад – потому что идиот-жених строго соблюдает закон, в то время как сам потягивает виски.

Итак, мы выпиваем, сидя за высоким столиком.

– Что не так с этим местом?

Здесь немноголюдно, но я не вижу в этом ничего странного: одни люди работают, а другие сидят за столиками, чтобы расслабиться, вероятно в преддверии поиска клуба на ночь. Должна признать одну вещь: мой наряд вполне вписывается в обстановку.

– Хозяева – сатиры, – объясняет Деймос шепотом. – Они меня заметили.

Он незаметно указывает на двух людей в другом конце бара, которые разговаривают, наклонившись друг к другу.

– Они выглядят вполне нормально. Хотя носят шапки вывернутыми, что странно.

– Так они скрывают рога.

– О. Но у них и ноги козлиные?

– Да. Они прячут их, когда находятся среди смертных.

Киваю с ощущением, будто нахожусь в кино. Одна часть меня хочет посмеяться над беспрецедентной ситуацией, в которой оказалась: с богом, в баре, наблюдаю за сатирами. Я не смогла бы придумать такое!

– И что они сделали плохого?

– Они подозреваются в продаже Божественного Нектара смертным, что строго запрещено, – говорит Деймос, крепче сжимая в руке бокал.

– Почему?

– Ощущения от него слишком сильны для людей. Он похож на граппу из меда и розы.

Так, сюжет начинает закручиваться! Опираюсь локтями на стол и кладу подбородок на руки.

– И что же нам теперь делать, инспектор?

Деймос бросает на меня подозрительный взгляд, увенчанный приподнятой бровью.

– Вы ведь аналог полиции, верно?

– Я отвечаю только перед законом Зевса.

Киваю, нисколько не удивленная. Но раз уж мы оба здесь, можно воспользоваться этим.

– Почему вы работаете на Зевса, вдали от семьи?

Его лицо застывает. Кажется, он колеблется.

– Потому что я в долгу перед ним, – холодно произносит он.

Не решаюсь сказать ему, что это звучит серьезно. Быть обязанным Зевсу, коварному и мстительному хозяину Олимпа… Одна мысль об этом вызывает дрожь. Я думала, что это была семейная договоренность. Очевидно, это нечто большее.

– Элла, – продолжает он более глубоким голосом. – В одном Рапсо была права.

Он делает паузу, пока цепляюсь за каждое его слово. Насколько успела заметить, Рапсо не лишена здравого смысла.

Что Деймос имеет в виду?

– Господин Деймос! – Нас прерывает один из сатиров, подходя к нашему столу.

Козлиные ножки, обутые в толстые сапоги, вероятно, объясняют любопытную походку. Но черты лица не выдают его природу. Возможно, если внимательно приглядеться к черной шапочке, можно увидеть маленькие кончики рогов.

– Какая честь видеть вас в нашем скромном баре.

Он сгибается перед Деймосом в поклоне, настолько глубоком, что касается своих коленей.

– Особенно в компании эмпусы!

Кого?

В мгновение ока Деймос хватает сатира за горло и с неожиданной жестокостью притягивает к себе.

– Следи за словами, сатир! – шипит он, испуская такие волны гневы, каких я раньше не ощущала.

– Извините, господин! – умудряется сказать существо, его пальцы дергаются.

– Ты обращаешься к моей невесте, прояви к ней уважение!